Ольга мило улыбнулась. Улыбка шла ей к лицу. Невысокая энергичная брюнетка с ярким взглядом больших светлых глаз, она источала собой оптимизм.
– Индивидуализм имел шанс в эволюционной борьбе, – продолжила она, подождав, когда смех успокоится. – Только в сложных системах он не является лучшей стратегией. С этим можно поспорить, и многие коллеги не согласятся, но наука не предмет веры, а инструментарий сухих, проверенных фактов! – неожиданно твердо заключила она, будто желая поставить жирную точку во всех пересудах.
– Скажите, я правильно понимаю, что они были умнее? – прозвучал вопрос от той самой девушки с первого ряда. – И насколько умнее?
На этот раз Ольга окинула ее внимательным изучающим взглядом. Ей оказалась стройная, неброско, но очень стильно одетая светловолосая девушка максимум лет двадцати.
«Современные первокурсники имеют отличное чувство стиля, но не всегда чувство такта», – подумала Ольга и спокойно ответила:
– Смотря, что в это вкладывать. Мы до сих пор не имеем четкого понятия «ум». Некоторые называют этим просто интеллект, а кто-то – способность к глубокому анализу, краткосрочному и долгосрочному прогнозу событий и действия, не только своих, но и…
– Тогда почему они вымерли? – перебила блондинка.
– Разве мы об этом только что не говорили? – опешила Ольга, но умело все скрыла.
– Простите, – мило улыбнулась девушка, для студентки она вела себя слишком уверенно, дерзко. – Но я имею ввиду: почему неандертальцы тогда не предвидели неизбежную опасность? Почему не ушли? Почему не мигрировали, не спрятались от нашествия более успешного вида в недоступных для нас регионах?
«Хороший вопрос», – подумала Ольга и сразу сказала:
– Потому что во всех регионах есть уже свой доминирующий вид, который вряд ли уступит ресурсы. Например, есть теория, что высокая популяция короткомордых медведей, живших в районе Берингова пролива, где тогда был перешеек, препятствовала миграции людей в Северную Америку. Медведей было так много, что люди не могли миновать перешеек многие тысячи лет, пока те естественным образом не вымерли все. Так что, отвечая на ваш вопрос: даже если неандертальцы были достаточно умны, чтобы знать и предвидеть, но уйти никуда, судя по всему, уже не могли. Хотя, возможно, пытались.
– Хм, пытались, – повторила за ней милая девушка, почему-то у нее был странный, едва уловимый акцент, – а я слышала мнение, что так называемый снежный человек и есть выживший неандерталец, – сказала она, не сводя хитрого взгляда. – Разве не в труднодоступных регионах постоянно находят следы? Канада, Аляска, Тибет, дождевые леса Амазонии, – блондинка продолжала лукаво смотреть Ольге в глаза. – Или наша Сибирь?
«Ну, вот опять…»
Ольга закрыла глаза. Она умела держать себя, и была готова к подобным вопросам, нечто подобное случалось почти каждый раз, но каждый раз раздражало.
Она ей также мягко улыбнулась и сказала в ответ, как нерадивому чаду:
– Действительно, есть и такая гипотеза, вы абсолютно правы, но не теория, а гипотеза, это разные вещи. И ни одного достоверного, заслуживающего хоть какого-либо доверия доказательства.
– Хм, понятно. А если доказательство – есть?
– Очень в этом сомневаюсь. Многие заявляли, но в конечном итоге никто не представил.
– Как же пленка Паттерсона-Гимлина?
– Ах, вы об этом…
Более сотни пар глаз с интересом следили за их диалогом. Окончание лекции обещало быть жарким.
