– Как это, профессор у Вас получается – раздался позади бодрый голос Фауста. – Весь вечер вы обзываете эту бестию тупым жвачным животным, а она только радуется! Дайте и я попробую. Кира! Ты – овца!
Кошка зашипела и наугад боднула локтем за спину, надеясь попасть по какому-нибудь больному месту. Попала в живот – ушибла локоть и зашипела снова, сконфуженно потирая пострадавшее место. Фауст весело крякнул и добавил.
– Курдюшная!
Пес беззаботно подставил к их столу кресло спинкой вперед и вульгарно уселся на него верхом, положив руки на резную деревянную спинку.
Профессор Бюве не скрывал брезгливости в своем выражении лица. Однако Судья не обращал на это никакого внимания. Он вел себя нарочито развязно.
– Профессор, а мне можно задать вопрос?
– Ну, попробуйте, молодой человек.
– У меня за спиной, там возле стойки на Е–Ж стоит высокий лысый человек в серой робе с тележкой. Кто это такой?
– Это?… – Бюве совершенно растерялся. – Так это Джеймс. Он тут работает.
– Тут – это где? В чьем отделе?
– Ну, в отделе медицины в основном. А так, везде, собственно. Он расставляет новые поступления.
– А откуда вы берете новые поступления? – заинтересовалась Кира.
– Закупаем в издательствах, конечно! У нас почти каждый день новая почта со всех концов света.
– Какой же ты хам! Кофе-то зачем его отпил!? И вообще, какая была необходимость вмешиваться в разговор! – недовольно бурчала кошка, когда Даниэль, вежливо извинившись, распрощался и откланялся под предлогом какой-то внезапной необходимости.
Фауст пожал плечами.
– Такая, что я так решил, – неожиданно жестко сказал он. Его тон совершенно не вязался ни с расслабленной позой уверенного в себе раздолбая, ни с легкомысленным выражением лица. Только глаза, пожалуй, выдавали остроту его восприятия. – Ты ведь ничего у себя под носом не замечаешь. Этот мужик следовал за тобой по всей библиотеке, планомерно, из зала в зал со вчерашнего дня. Да не оборачивайся ты! И удивленную физиогномичность прикрой. Мы просто беседуем. Я хамло тупое, а ты вся такая интеллигентная этим недовольна. Давай, подыгрывай.
Кошка сконфузилась. Нельзя сказать, что ее знакомство с псом было поверхностным, однако он по-прежнему ее удивлял своей многослойностью и поистине великолепными способностями в актерской игре. Фауст тем временем доброжелательно поднял брови и протянул ей экспроприированную у Бюве чашку эспрессо.
Кошка брезгливо поморщилась. И как бы невзначай, словно бы с отвращением от него отвернулась, бросила взгляд назад, туда, где копошился высокий человек с тележкой.
Мужчина стоял к ним спиной и флегматично расставлял книги из своей тачки по алфавиту и гостями, нужно сказать, совершенно не интересовался.
Кошка вздохнула и перевела взгляд на пса.
– Я ничего не заметила, потому что ничего нет.
– Как скажешь, солнышко, но просто хоть сейчас обрати внимание. На будущее.
Кошка кивнула.
– Это все? Больше ничего интересного не заметил?
Пес неопределенно пожал плечами.
– Да так… по мелочам. Только то, что ничего путного тебе и здесь пока не говорят.
– Твоя правда, – вздохнула кошка.
– Ну как вы тут поживаете, дорогие мои? – звонкий противный голос резанул по ушам, и материализовался возле них в виде Лены. Она облокотилась на черную поверхность стола короткопалыми ручками, явственно перекрывая обзор псу своим гигантским бюстом. Ко всему прочему, эта сорока+летняя (или больше?) тетка покачивалась, словно пританцовывая из стороны в сторону, как часто делают девочки лет десяти, если сильно волнуются. Киру передернуло от отвращения к этой женщине. – Я пришла сказать, что Вероника приглашает Вас на ужин, Кира. Она распорядилась, чтобы накрыли в Художественном зале прямо в замке. Я уверена, Вам понравится.
