Всхлипываю и дрожащими пальцами закручиваю крышку на бутылочке с перекисью. Выбрасываю окровавленные ватные диски в мусорное ведро и смотрюсь в зеркало. Испуганная, заплаканная, с припухшей скулой и царапинами — я.
Валить надо от Наташки. Но… В теории это и моя квартира тоже.
Ладно… Прорвёмся. Наверное.
Умываюсь, выхожу из ванной и собираюсь спрятаться у себя в комнате, но сестра орёт из кухни, чтобы я шла к ней. Мало ей моей крови, надо ещё истерику закатить.
— Села! — командует Наташка, развалившись с сигаретой на кухонном диванчике.
Сажусь напротив неё, смотрю в глаза. Она тоже плакала. Жалела себя незамужнюю?.. По-любому!
— Чего надо? — щурюсь, разглядывая толстую венку у неё на виске.
— Я из тебя человека хотела сделать, — затягивается сигаретой, выдыхает дым мне в лицо, — а ты мне жизнь портишь.
— Чем? — я отмахиваюсь от никотинового тумана.
— Ни мужика у меня, ни ребёнка… Всё ты, мр-р-разь! — шепчет и дрожит. — Я вокруг тебя скакала всю молодость — Гелечка, Геля! А Геля выросла и мужика у меня увела!
— Ты в себе? — улыбаюсь на нервах. — Я у тебя никого не уводила. Он не твой мужик...
— Мог им стать! — Наташка хлопает ладошкой по столу. — Чо ты выперлась в подъезд, а?! На х*ра?! — орёт, курит, трясётся. — Господи… — неожиданно убавляет громкость. — Да ты сама захотела за этого самца замуж, вот и вцепилась зубами. Сначала рассказывала, что он алкаш, потом меня к нему не пускала и в конце концов цирк с булками устроила! Опозорить меня решила!
— Бред, — отвожу взгляд.
Слова Наты меня задевают, и это странно. Какая муха меня укусила? Зачем я?.. Просто… Непросто! Всё очень сложно. И сосед… Он…
— Да? — сестра скалится. — А эти ваши «кнопка», «дядя». Это что? Ролевые игры у вас такие? Быстро ты соседа обработала. Суток не пробыл в хате, а уже в койку к нему прыгнула. Мне до тебя далеко, — таращит глаза, тянет сигарету почти до фильтра.
— Да пошла ты! — вскакиваю из-за стола и неудачно наступаю на покалеченную ногу.
Перед глазами темнеет от боли. Я мычу и сажусь обратно.
— Я хотела, чтобы ты в люди выбилась, Гелик, — не обратив внимания на грубость, моя сестра подкуривает следующую сигарету. Затягивается, а глаза блестят злостью. — А теперь всё, хватит! Можешь делать, что хочешь… Но! — наваливается грудью на стол. — Будь добра, плати за проживание в моей квартире.
— В твоей квартире? — поджимаю губы.
— В моей, — она кивает. — Десять тысяч каждый месяц.
Я столько не зарабатываю! И Наташка об этом прекрасно знает.
— Ненавижу… — цежу сквозь зубы.
— Взаимно, — сестра ухмыляется. — И кормить тебя я больше не собираюсь. Кобыла взрослая, а...
— Я не сижу на твоей шее, — цежу сквозь зубы.
Встаю из-за стола и ковыляю к себе в комнату. Я бы съехала из этой квартиры, но пока некуда… Понимаю, что дальше так продолжаться не может, а выхода не вижу. Нет его.
Захожу к себе, падаю на кровать и смотрю в белый потолок. Десять тысяч… Озверела Ната!
Надо что-то придумать…
— Корова страшная… — шепчу тихо.
— Увижу рядом с соседом — пришибу! — вопит Наташка из кухни.
***
Одеваюсь, жую булку, и так мне хорошо — пел бы! Но не стоит травмировать души соседей воплями. Это у меня крышу от счастья повело, а люди не виноваты. Всё ангелочек с булками этими… Вкусные! И не столько тесто с корицей, сколько забота. Мне её не хватает. Женской руки, слова ласкового, взгляда тёплого… тела.
Меня как молнией бьёт — нет разницы между этой халупой без ремонта и моей навороченной хатой. Ни тут, ни там никто меня не ждёт. Жил среди своих в стае — и всё равно один. А сейчас соседочка со мной приключилась… Невозможная зараза! Только глянет, ресничками своими пушистыми хлопнет, а у меня уже член колом стоит. Ещё одна зависимость на мою голову.
