Наконец она вернулась в Европу.
Проскочив пригороды Копенгагена, она продолжала путь по трассе Е-20 вдоль зеландского берега, свернула, следуя полученным инструкциям, на Гордозавей, потом направо, на Страндвей, и остановилась у последнего в ряду одинаковых кирпичных домов.
Елена сняла шлем и помассировала виски, чтобы избавиться от шума в ушах. Этот шум появился еще на рассвете, и она поначалу решила, что это приглушенный шлемом звук мотора. Но шум продолжался и теперь, когда вокруг было тихо. Он то усиливался, то ослабевал, но избавиться от него полностью не удалось, шум присутствовал все время, будто она, засыпая, слышала убаюкивающий шепот матери.
Крест так и лежал у нее за пазухой. Она расстегнула кожаный комбинезон и пощупала его. Странно, пролежав столько времени на груди, металл был холодным, как лед.
Елена застегнула молнию, уперлась руками в бензобак и соскользнула с седла. На присыпанном песком асфальте остались следы сапог.
Как они и предупреждали, на почтовом ящике была наклейка «DF» в овале, окруженном красными стрелами, – логотип Датской народной партии. Она открыла ящик и достала оттуда конверт.
Слегка увязая в песке, Елена шла вдоль длинного пляжа. Поднялся ветер, на гребнях дюн закружились маленькие песчаные смерчики.
Она задумчиво приложила палец сначала к левому уху, потом к правому, зажала нос и попыталась продуть уши, но шум продолжался. Она не могла припомнить, чтобы ее когда-либо подводили органы чувств. Скорее всего, просто устала.
Убедившись, что никто за ней не наблюдает, она присела в ивняке между дюнами. Посмотрела на поблескивающее море, полоску черных водорослей у линии прибоя и решительно разорвала конверт.
Там были мобильный телефон и бумажка с девятизначным немецким номером. На всякий случай она поставила секундомер, хотя и так прекрасно знала, что абонент прервет разговор в ту же секунду, как истечет оговоренное время.
Пара дребезжащих сигналов – и голос, с самого раннего детства внушавший ей страх:
– Ja?
– Es ist das echte. Все совпадает.
– Eine erfreuliche Nachricht, Elena. Радостная новость, очень хорошо.
– Aber… но…
– Ja?
– Es gab eine Abweichung… Было отклонение от плана…
– Das wissen vir bereits, мы уже знаем. Не волнуйся, наши друзья обо всем позаботятся.
Она только сейчас заметила, что сжимает телефон с такой силой, будто хочет его раздавить, и ослабила хватку.
– И еще кое-что…
– Еще кое-что?
– Он нашел еще что-то.
Потрескивание в трубке.
– Елена?
– Да?
– Jetzt zurück nach Hause. Немедленно возвращайся домой.
Разговор прервался. Только непрерывный шум ветра и все тот же странный шепот в ушах.
Елена, не торопясь, вынула из телефона аккумулятор. Фа-тер велел возвращаться домой. Домой… вряд ли она могла определить для себя, что это такое – ДОМ.
Она представила, как он повернется к окну, как обозначатся складки у рта… только сейчас она осознала, какую грубую ошибку совершила.
Холод креста на груди…
Она встала и отряхнула песок с кожаного комбинезона.
Мобильник полетел с моста в море, сим-карта – в ближайшую корзину для мусора.
Теперь очень пригодится ее легкий мотоцикл с оппозитным мотором: всего 170 километров до Фленсбурга по ту сторону границы. Дальше автобан Е-45 до Гамбурга, а оттуда – в Северный Рейн-Вестфалию.
Все тело болело, даже рука в черной повязке. Ей надо забыться. Забыться в скорости.
