Осень уже явно заявляла свои права. Ночи стали холодные, пошли долгие дожди. Народ стал волноваться. Младшие начальники подступили к атаману Ахромею, и тот заявил после наступившей тишины:
– Думаете, я не кумекаю про это, ребята?! Все ночи про то мысли ворочаю. И вот что вам скажу. Прорваться нам не удастся. Татарва нас обложила. Думаю, что они знают, что мы недалеко, и не оставляют искать нас. Потому предлагаю пока обосноваться здесь. Пусть татарва успокоится, а там посмотрим. Уже дожди пошли, а нам стоит подумать о крышах над головой. Иначе будет много больных, а кем сдерживать татар тогда?
– Зимой нас тут всех перережут, атаман! – раздался голос из толпы. – Да и жратвы у нас мало! Надо прорываться домой!
Часть людей поддерживала крикуна, остальные помалкивали, раздумывая. Ахромей настаивал и наконец уговорил. Его предложение приняли.
– Теперь все силы бросить на жильё и рыбалку, – говорил он. – Надо запасаться провиантом. Пошлём отряд добывать коней. Будем делать набеги на мелкие селения татар. Можно выследить отары овец и ими разжиться.
А к зиме дюже нужно успеть построить засеки и окопаться на случай нападения. И не маячить перед татарами. Они скоро займутся своими другими делами.
Работа закипела. Вскоре выкопали землянки, заготовили дрова и собрали все съедобные травы и коренья. Пятеро хлыновцев удачно выследили отару овец, убили чабанов и увели трёх коней и отару. Следы постарались скрыть, пройдя больше версты по воде протоки.
Те, кто ещё не оправился от ран, и больные мастерили стрелы. Выкопали довольно глубокую яму, перекрыли её, устроили печь и там ковали наконечники для стрел. Звук ударов молотка и дым можно было заметить, поэтому днём этим почти не занимались.
Одновременно устроили несколько мест для засад, расположив их в разных местах острова, а он оказался довольно большим – не меньше пяти вёрст в длину и почти две в ширину. Весь зарос лесом и густым кустарником.
Воины били перелётных птиц, дичь ели сразу, овец же пока берегли. Рыбаки ловили большое количество рыбы, солили и вялили, когда солнце было. Много воинов исправно несли караульную службу, следя за протокой и рекой. И это не раз спасало их лагерь от обнаружения.
Егор со Степаном успешно вырыли себе яму, обложили её плетнём, обмазали глиной с сухой травой. Так же смастерили и пол. Соорудили помост для лежания, устелили охапками травы. Сверху покрыли попоной. Над землёй их полуземлянка возвышалась не больше чем на аршин. Устроили оконце, затянув его рыбьим пузырём – света мало, но хоть лоб не расшибёшь. Ступени спуска укрепили кольями и жердинами. Степан сложил из камней очаг с трубой – зимой можно будет подтапливать немного.
– Наконец у нас есть своё место, – удовлетворённо молвил Стёпка. – Есть куда наше добро сложить. Хотя воровства у нас что-то не замечалось. Дорожим своей честью, думаю.
Степан старался казаться важным и степенным. Это часто вызывало у Егора усмешку.
– Слышишь, Стёпка, некоторые мужики обзавелись жёнами, – заметил Егор со значением. – Сам ты не подманил кого для себя?
– Меня дома суженая ждёт. Уже договорились, как вернусь, так и свадьбу сыграем. Приходи, приглашаю.
– Как же, обязательно приду, – усмехнулся Егор, а сам подумал, что и он почти готов связать свою судьбу с пригожей девкой. Да с той же Гузель. Да что толку, когда она с Ахромеем. А атаман спуску не даст никому, тем более ему, Егорке. Но посвящать товарища в свои тайные помыслы ушкуйник не собирался.
