Лаурин представился, после чего, сделав мучительную для всех паузу, поведал мальчику обо всем. Несмотря на то, что всю эту историю он буквально час назад рассказывал Насте, его рассказ Паше не утратил ни объема, ни эмоциональности.
Они молчали. Все трое. Минуты три. Но эти три минуты были одними из самых насыщенных в жизни героев.
– Поехали, – молвил Виктор и направился к выходу.
– Паша! – Настя со слезами бросилась к Паше. Они сжали друг друга в безумных объятиях, после чего мальчик протянул ей розы.
Настя заплакала еще сильнее.
– Я пойду… – прошептал Паша, – в его детских глазах читалось что-то новое, что-то мужественное.
– Я люблю тебя! – Настя попыталась улыбнуться.
– Я тебя тоже! Все будет хорошо!
Виктор и Паша спустились вниз и молча сели на заднее сидение автомобиля. За рулем сидел водитель Андрей. Спереди сидел охранник Виктора – Гена. Следом за ними поехали еще две машины сопровождения.
Паша почему-то не задавал Виктору вопросы. Он все уже понял из рассказа. Он был больше взволнован не тем, что предстоит «битва» за Землю, а тем, что с минуты на минуту увидит отца.
За окном ночная Москва мерцала так быстро, что казалась не городом, а холстом, на котором изображена очень интересная и яркая абстракция: желто-оранжевые пятна на черном фоне. Лишь изредка можно было разглядеть прохожих, их лица, одежду.
Паша видел двух молодых ребят, идущих в сторону ночного клуба. Лица их были встревожены, но довольны, а глаза сияли в предвкушение интересной ночи. Тревожились они, видимо, по поводу того, удастся ли им соблазнить сегодня девушку или нет. А если да, то куда ее вести? Ведь у одного дома родители, а второй живет один, но в области. Брать такси? Дорого. Может, попробовать соблазнить девочек прямо в клубе, в туалете? Это сложно. А попытаться уехать к ним? Главное, чтобы они не стали разводить на коктейли и кальяны, а то на двоих всего четыре тысячи рублей. А хочется еще и выпить немножко, а может, даже и перекусить. А что если мы не пройдем фейс-контроль?
– Мне бы их проблемы… – хором сказали про себя Виктор и Паша.
Из магнитолы доносился голос St1mа:
Спи спокойно страна! Нам все равно всем хана!
Ты такая одна! Спи спокойно страна!
Выпей водки за Россию: умирать, так пьяным!
Каждый пятый школьник виртуозно владеет баяном!
Страна талантов, твою мать, ничего не скажешь!
Цены на героин растут, а зарплата та же!
Я один не вижу перемен или я ослеп?
Ветеран войны собирает бутылки на хлеб,
А сопляк сливает в клубе деньги с папиного счета!
Его папа – вор, но висит на доске почета…
Машины припарковались возле маленького неприметного здания в одном из спальных районов. Спустившись в подвал, герои оказались в очень уютной комнате с диванами, возле которых лежало нечто, напоминающее планшет (только в полтора раза больше и вшито в стол). Виктор ввел на нем какой-то пароль, после чего взял Пашу за руку, и встал вместе с ним на коврик в углу комнаты.
Вдруг коврик начал вращаться и, как лифт, опускаться вниз. Еще мгновенье, и они очутились в огромном зале, на полу которого золотыми буквами было написано «СМОБИ. На защите мира».
Вдоль стен стояли вооруженные автоматами люди в военной форме, а где-то вдали виднелся коридор, из которого в сторону героев шел небритый мужчина в старом потертом пиджаке.
– Папа… – на Пашиных глазах выступили слезы. Это были слезы радости, обиды, счастья, горя… Это были слезы человека. Простого слабого человека.
