Вчера вечером маркиз приказал управляющему привезти к нему доктора, который лечил девушку, чтобы из первых рук узнать о состоянии ее здоровья. Испуганный доктор, неплохо говоривший по-французски, рассказал полковнику, что девушку лечат отварами трав, обтирают, снимая жар, постоянно дают воду, чтобы не было обезвоживания организма. Доктор надеялся на юный возраст княжны и ее здоровое сердце. Кризис должен был наступить в ближайшие день-два, и если княжна его переживет, то должна быстро пойти на поправку.
Сегодня день выдался для егерей очень тяжелым. Пока один их отряд благополучно отконвоировал обоз на сборный пункт, второй отряд попал в засаду, устроенную партизанами. Арман потерял двоих убитыми, и шесть человек было ранено. Мельница, которой французские интенданты пользовались уже неделю, была подожжена русскими и сгорела вместе с зерном и мукой, предназначенными к отправке, и он еле успел вывезти с места боя шесть телег, нагруженных утром. Последняя неделя, в течение которой его полк должен был выполнять задание императора, могла стоить еще нескольких десятков человек. Это маркиза совсем не радовало.
Наконец, они выехали на аллею, ведущую к главному дому в Марфино, Арман пришпорил коня, все беды сегодняшнего дня вылетели из его головы, и он ничего не мог с собой поделать: его как магнитом тянуло в полутемную комнату, где лежала прекрасная бледная девушка с закрытыми глазами. Тихо постучав, он вошел в спальню, горничная, сидевшая на стуле около постели девушки, вскочила и поклонилась.
– Как сегодня здоровье княжны? – поинтересовался Арман.
Он в первый же день отдал распоряжение управляющему, чтобы около постели больной была только та горничная, которая говорила по-французски. Эта молоденькая девушка давала ему по вечерам ежедневный отчет, вот и сейчас она подробно все объяснила:
– Доктор ушел час назад, он сказал, что, скорее всего, кризис будет сегодня ночью. Жар будет всё усиливаться, а потом должен совсем пройти, если все будет хорошо…
– Если она выживет… – Арман произнес то, что не решилась сказать вслух девушка. – Я скоро вернусь и тоже буду здесь сегодня ночью.
Предупредив горничную, маркиз прошел в столовую, где офицеры полка собрались за ужином. Назначив дежурных на ночь и отдав приказы на утро, он снова поднялся в спальню Елены, где поставил стул около постели и сел, внимательно вглядываясь в тонкое лицо с ярким болезненным румянцем на белых щеках.
Горничная, как приказал доктор, вливала в рот больной воду и меняла холодные компрессы на лбу. Она сказала маркизу, что ей нужно раздеть и обтереть госпожу, чтобы снять жар. Он молча кивнул ей и, повернувшись спиной, отошел к окну. За стеклом холодный осенний ветер уносил последние листья с деревьев в парке.
Арман представил, как, наверное, хорошо было в такую непогоду в этой комнате, когда ее хозяйка была здорова, и воображение нарисовало ему соблазнительную картину: княжна в постели, но не больная, а просто спящая. Теплая волна возбуждения прокатилась по телу молодого человека, изумив его самого. Он тряхнул головой, отгоняя грешные мысли, и подумал, что это – просто кощунство. Или нет?
Услышав, что горничная снова опустилась на свой стул, маркиз повернулся и подошел к постели. Дыхание Елены стало прерывистым, грудь часто поднималась, а румянец на щеках стал еще ярче. Он сел у кровати и, повинуясь внезапному порыву, взял горячую руку девушки и прижал к губам.
