– Вот как меня народ любит, – сказал Юрий, обращаясь к Петру Аркадьевичу.
– Во сколько его выпустили из участка? – спросил следователь у участкового.
– Сейчас позвоню, спрошу точно.
Оказалось, что Юрий Твердохлебов покинул отделение полиции без десяти два, его любезно предложили подвезти, куда он скажет, но он заявил, что переночует у своей верной подруги Аглаи, которая примет его любого.
– Но вы же знали, что у нее Бардик? – напомнил следователь. – Или забыли?
– Но я же не в постель к ней лезть собирался, – возмутился Юрий. – И Бардик точно знал, что у нас высокие отношения. Я просто желал душу излить. И не хотелось мне в свою квартиру ехать. Что мне там делать? С наркологом, которого вот этот нанял, разговаривать? – Твердохлебов кивнул на продюсера. – Мне общения хотелось душевного. Как раз думал с Аглаей и Бардиком пообщаться. Мы всегда и с ней, и с ним душевно общались.
– Так, вы подошли к дому… Или еще где-то останавливались?
– Этого не помню. Может, и останавливался.
– Во сколько вы подошли к парадной, можете сказать?
– Нет. На часы не смотрел.
– Так, это оставим. Что вы увидели? Кого вы встретили у парадной? В парадной?
– Я уже собирался номер Лайкиной квартиры набрать, а тут дверь подъезда раскрывается, и Фрукт выбегает с разбитой мордой. Ну, я подумал, что Бардик ему морду начистил, и правильно сделал. У меня сразу же настроение поднялось. Я поехал наверх, позвонил в квартиру, уже в квартирный звонок, мне не открыли. Я решил, что Лайка с Бардиком думают, что это Фрукт вернулся. Они же меня по видеофону не видели, я же вошел, потому что Фрукт дверь раскрыл, выбегая. Я позвонил, позвонил – не открывают. Ну, думаю: легли. Почему-то дверь решил толкнуть, а она не заперта. То есть на ключ не закрыли.
– Тут замок просто так не захлопывается, – вставил участковый. – Ключ нужен. Или задвижку изнутри задвинуть.
– Ну, я решил, что Бардик забыл запереть, когда Фрукта с лестницы спускал. Наверное, так Аглаю хотел, что не до двери ему было. И кто сюда ночью-то припрется?
Я с трудом сдержала смех после последней реплики.
– Вы какие-нибудь звуки в квартире слышали?
– Нет, – покачал головой Твердохлебов. – Тишина была. Я решил, что они уже спать легли. Ну чего мне хороших людей беспокоить? Я пошел на шкуру. Я там уже спал несколько раз.
– На какую шкуру ты пошел? – спросил продюсер. – Тут в квартире нет никаких шкур.
– Он спал на шубах в гардеробной, – пояснил следователь. – В шкафу. Сбросил шубы на пол и спал. Нам в голову не пришло поискать в шкафах большого друга хозяйки, завернувшегося в ее шубы.
Следователь бросил взгляд на тихо сидевшую у меня на коленях Джулию. Возможно, она спала под боком у известного певца.
– Я выспался и проснулся, – как само собой разумеющееся объявил Юрий. – А тут вы.
Он посмотрел на меня и попросил «что-нибудь пожрать, лучше мясное». Я заглянула в холодильник, нашла лоток с печенкой, спросила, хочет ли Юрий, чтобы я сварила картошки, но он сказал, что «не интеллигент», вполне может съесть одну печенку прямо из лотка ложкой. Хотя при чем тут интеллигентность, я так и не поняла.
Вскоре Юрия отпустили (на все четыре стороны), а продюсер забрал Нину Степановну с Никитой и вещами. Наверное, не всеми, а на первое время. Хотя у них могло и не быть большого количества добра. Я поехала на работу, пообещав следователю прибыть завтра в управление на просмотр кадров видеозаписи. Ведь я тоже вполне могла кого-то узнать из тех, кто заходил в дом ночью – хотя бы по описаниям Аглаи. Джулию я прихватила с собой.
