– Хоть раз бы чего доброго сказал. – пробурчал Яромир, потуже завязывая пояс на штанах.
– А мне не пристало душой кривить. Аки есть, таки и молвлю. – старик, снова изрядно помрачневший, отпил из кружки. – Никто с проста на Ярило свадьбу справлять не станет. Тем более деревенские. Липень месяц на дворе! Значит всё неспроста! Плохой это день для гуляний, а люд и не понимает…
– Чего же ты тогда каждый круг этому Ярилу кланяться выходишь? – излишне нагло перебил старика Яромир.
– С огнём балуешь! – старик бросил на Яромира устрашающий взгляд. – Посох-то в углу стоит, дожидается. Не забывай. И моё это дело: кого чтить, а кого – нет, а тебе разуму ещё набираться и набираться!
Как Яромир усвоил из уроков старика, большинство божественных имен было позабыто уже вскоре после кончины великого Славомира Сварожича, которого принято считать последним из известных богов. В честь него даже первый людской город в Сварге назвали – Слав-город, из которого, пришедшие сюда из Иного мира Русичи, и начали разбредаться по всему свету.
Нечисть же, брошенная здесь Чернобогом после Великой Ассы, не хотела делить территорию с людьми и всячески пыталась им помешать, разоряя селения и нападая на зачастую беззащитных полеводов.
Но русский дух оказался силён и под защитой потомков Славомира – прозванных богатырями и обладающих нечеловеческой силой, люди смогли отвоевать значительную часть земель, а кровавые сечи за право главенства над Сваргой идут и по сей день.
Сам же старик зачастую называл себя «последним стражем Этого мира», но вспоминал про это в самых редких случаях и без особой за то гордости, что совсем ничего не говорило Яромиру.
Мало ли чего старому взбрендит…
Яромир достал из своего рундука охотничьи сапоги из бычьей кожи с жесткой подошвой.
Эту очень дорогую и редкую обувь он нашёл в лесу на охотнике, которому не посчастливилось попасться одной из последних волчьих стай, оставшихся в этих краях.
Яромир обмотал стопы холщовой тканью и с трудом натянул сапоги.
– Гой еси, отец, – он отвесил старику низкий поклон. – за меня не волнуйся. Не пропаду.
Старик лишь проводил его настороженным взглядом.
Яромир вышел в сени, наполнил питьевой водой бурдюк из зайца, заткнул за сапог охотничий нож и вышел на улицу.
Когда Яромир уже дошёл до калитки, его окликнул старик:
– Обожди, сын!
Старик вышел из избы и, опираясь на любимый резной дубовый посох, пошёл по направлению к Яромиру, неся в руках небольшой сверток.
– Ты аки на гулянья, да с пустыми руками собрался? Негоже к молодым да без подарка.
Яромир, впавший в лёгкий ступор, в замешательстве почесал затылок.
– Это же первая моя свадьба! На других мне как-то не довелось побывать. – ответил Яромир с явным уколом в сторону подхода старика к воспитанию, за что тот больно стукнул его по плечу посохом.
– Не ерничай! Всему тебя, бестолкового, учить нужно. Передашь это жениху. – старик протянул Яромиру сверток. – Смолвишь, оже это в дар им, от нас обоих. Еже снимать не будет, то принесет им удачу и долгих, спокойных лет, а может и убережёт…
Яромир взял довольно увесистый подарок и привязал его к поясу.
– И аки договаривались: на третий, абы воротился. – продолжил старик, пригрозив Яромиру пальцем. – И Яромир, раз уж ты один идешь, будь добр… абы мне за тебя краснеть не пришлось.
– Будь покоен отец. Тише воды, ниже травы. – с улыбкой ответил Яромир.
– И про зерно не забудь, оже на обратном пути забрать у старшины надо, и про точило!
