Читать онлайн Ген Анафема - Варенье Отвергнутых

Снег осыпался с небес перхотью, проявляя нездоровое состояние сугробами на земле. Луна игривым кошачьим глазом освещала охоту ночи. Хруст снега под ногами молодого человека сбивал с толку тишину, вгоняя в паранойю скрип деревьев от ветра. Панельные дома на горизонте напоминали кирпичи, небрежно раскиданные по всей местности, словно не законченное строительство чего-то цельного.

Парень шёл по частному сектору, в округе были растравлены металлургическими деревьями опоры линии электропередач. Их гул синхронизировался с порывами воздуха и провожал в глубину леса, зверея от своего существования.

На человеке, что шёл один по тропе в цивилизацию была совершенно смешная шапка с помпоном. Она была столь мала, что уши торчали и синели, создавая спиралевидную ледяную фигуру. Чёрная куртка, раздутая как зерно кукурузы превращающаяся в попкорн от жарки. Ботинки коричневого цвета, шнурки на которых постоянно развязывались, что приводило к частым падениям. Возможно, он не умел их толком завязывать, возможно ему было на это всё равно. Поэтому большую часть времени он напросто заправлял их внутрь склепа для ног.

Парнишка, лет 22 с острыми чертами лица, словно оно было создано для измерения углов. С карими глазами, напоминающими подводные камни в пруду с пёстрыми рыбами. В бликах, когда они попадали в его очи, как раз было похоже на призрачных рыб, что шныряли вокруг чёрной бездны зрачка. Козлиная борода, походившая больше на вулканический пепел. Постоянно растущие актинией усики сбривались, но оставляли щетину. Давно вжившиеся прыщи в щеках походили на холмики, а два отбившихся от стаи угря расположились на шее в ряд, напоминая собой укус вампира. Две воспалённые точки, которыми так гордился юноша, именуя себя: «Принцем гнойных упырей». Непропорционально маленькое туловище, неимоверно длинные ноги, его форма напоминало театральную куклу. Руки росли ветвями с ягодами рябины на кончиках пальцев, означающие то, что он часто получал ожоги от духовки во время готовки, когда без прихваток хватался за раскалённую ручку.

Одиночный силуэт часто прогуливался по ночам, особенно в подобных местах, что изредка сопровождали лишь собаки близлежащих дачных домов. Вдалеке был организм города, биение автомобильных сердец оглушало, постоянные прохожие требовательно, но безмолвно просили его исчезнуть с лица Земли, а все магазины хотели от него лишь денег. Здесь было спокойно, хоть и иллюзорно, но он ощущал изоляцию от безумного потока, предаваясь собственным мыслям.

Отмороженная рука потянулась к застёжке кармана куртки. Отворив секреты кенгуру, он ловко подхватил пальцами спичечный коробок и помятую пачку сигарет, вынув и любезно передав второй руке огниво. На упаковке с раковыми палочками красовались предупреждения о вреде курения с принтом чьего-то разложения.

Показывая пустоте или самому себе большой палец он тем самым вскрыл пачку. Стойкий запах кислого яблока закружил стаей птиц в его носу, сбегая от хищных системных ядов. Ароматизатор был высшего класса, хоть на вкус они и горчили, как многие дешёвые сигареты.

Поднеся стопку оставшихся сигарет в картонном теле, он жёлтыми от смолы зубами вынул одну, убирая оставшихся жертв обратно во временное убежище пуховика.

У него никогда не получалось зажечь спичку с первого раза. Иногда казалось, что ему просто напросто нравится запах серы, и он сам для себя ищет оправдания чтоб их жечь, например начав курить.

Вихрь был явно против огня, даже несмотря на оплот снега, и постоянно тушил маленький народ с пылающим головами.

От множественных попыток закурить мужчина подпрыгнул на месте от гнева. Пожёвывая фильтр от нервов, ронял чернильные фразы под ноги, что эхом разносились по округе.

На его зов поступил ответ, и со спины послышался вой псов. Невидимые шаги подбирались с каждый секундой всё ближе.

Ему уже приходилось сталкиваться с бродячими тварями. Он их ненавидел, хоть и понимал, что именно люди сотворили из них печальных, голодных монстров, что прошли через предательство.

Однажды, когда он заплутал ночью в этих же окрестностях и попал на чей-то заброшенный участок, на него напала ватага пушистых дворняг. Пришлось соображать быстро и искать орудие для спасения. На его пути было лишь ведро, набитое чем-то застывшим до краёв. Им он и отбивался, практически до самого выхода из частного сектора. Под адреналином он нёс его до своего дома. Где благополучно забыл про него у порога квартиры и лёг спать. По утру он обнаружил лужу, что вытекла из дырки на дне ведра. В недрах металлического спасителя красовалась верхняя часть челюсти огромного черепа. Как позже он выяснил это был череп свиньи. Он отмыл и стал хранить его у себя. В признак благодарности он перестал есть свинину.

В данный период времени он уже ринулся и давно бежал подальше от участка частных домов и лесистых местностей назад, в панельные дома. Под симфонию лая преследовавших по пятам собак.

Пробежав пару улиц он выдохся, набрав в сапоги добротную кучу снега. Осталось пройти всего ничего, буквально перейти по светофору дорогу. Дом, где он проживал уже красовался.

Гирлянды после новогоднего празднества уже все сняли. Окружение освещали редкие фонари на козырьках подъездов. В кармане джинсов у него лежали перчатки, подаренные подругой, что он не использовал по назначению, а носил с собой как талисман, там же лежали ключи от квартиры.

Проведя прелюдии по скоропостижному поиску ключей, ожидания лифта и отпирания входной двери он уже лежал на кровати в уличной одежде.

В квартире стоял стойкий запах просроченной еды, есть ли где и были миазмы, то в его логове.

В свободное время, которого было навалом, он покупал еду. Иногда залезал в долги, просил деньги у родителей, порой выходил на подработку. Затаривание провизией давало ему чувство контроля над жизнью, ощущения себя.

Возможность комбинировать ингредиенты, создавая сумасшедшие блюда, консервировать, замораживать, варить, жарить, коллекционировать.

Чипсы, сухарики, крекеры своим хрустом заглушали тишину его разума, в такие моменты он был один.

Газировка, сок, особенно ценились им с высоким содержанием витамина C, заполняя пустоту, ведь поход в туалет тоже приключение.

Полуфабрикаты, когда он грел их в микроволновке, он будто помогал обездоленным найти свой дом, согревая и своё сердце. В его крови бурлило чувство чистой любви.

Сладкие хлопья на завтрак, шоколадки, конфеты. Были лучшими друзьями в момент загонов и паранойи, эффективней любых таблеток засахаривали мозги и карамелизировали дурные мысли.

Не то, чтобы это всё ему было необходимо, но долгое время проживания в одиночестве проявляло свои плоды.

Втыкая фокус зрения в потолок, он выискивал там то, что обычно не мог увидеть. Не добившись результата, решил переодеться в домашнее.

Поиски одежды не заняли много времени, всё необходимое лежало на его месте для сна. На постели находится ноутбук, одеяло, подушки, сменная одежда на все случаи жизни, пару книг, тетради, ручки и паспорт.

Стянув одеяния для прогулок, он оставил их на своём же мягком плоту.

В комнате царил мрак.

Рыща рукой шорты и футболку он вспомнил, что хотел покурить. На радостях кувыркнулся, как тюлень, напяливая одежду. После достал сигареты и спички.

Спрыгнув с кровати, раздался хлопок, это лопнула упаковка каких-то снеков, с запахом бекона. Пробираясь сквозь океаны фантиков, горы вскрытых упаковок и небосводы просроченных ароматов он был счастлив, по-своему. Всё было в достатке, и даже больше. Иногда он щедро оставлял под дверями соседей пакеты с продуктами.

На голых стенах прорастали зачатки плесени. Дверей между кухней, спальней и коридором не было, складывалось впечатление, что это место- пещера, обитель дракона хламовщика или бункер Медузы Горгоны, что впала в депрессию и решила похоронить своё горе в теле окаменевшего титана с ветряной головой.

Мебели толком не было, кровать и пару стульев на весь дом. Зато бытовой техники в виде микроволновки, пароварки, настольной духовки, вафельницы, холодильника, индукционной плитки, соковыжималки и прочих радостей было в достатке. В основном купленное в кредит или на деньги родителей.

Дойдя до окна сквозь преграды, он заранее зажёг спичку и подкурил.

Отворив оконце, в комнату хлынул торнадо свежести, который чуть не потушил сигарету.

Микрорайон перед взором походил на кучу раскрывшихся книг, что выбросили зачитав до дыр.

В зачитанных книгах-домах появлялись огоньки. Это слова, смысл или кляксы пробуждались на работу. А значит герою нужно было готовиться ко сну, ибо если солнце или шум улицы проявит свой характер, то он не сможет быть спокоен и будет бодрствовать минимум сутки.

Дым жёг горло, выходя и объединяясь с паром от мороза. Сквозь туманность от сигареты была видна детская площадка, пустынная, с парой вырытых туннелей и побитыми снеговиками.

По двору кружили под натиском ветра пакеты. Призраками ища сосуд, на который могут нацепить свою целлофановую плоть.

Не докурив до конца, он затушил сигарету в снег, на наружном подоконнике, где уже было обосновано кладбище окурков.

Из года в год, когда таит снег, водопадом из пепла, вонючих бычков и иногда блевоты, всё стекает вниз. На окна соседей, их внешние кондиционеры, припаркованные машины.

Зачастую к нему приходят с жалобами, но он старается не открывать дверь, и не показывать следы жизни. Возможно, в том числе из-за этого, преимущественно ведёт ночной образ жизни.

Закрыв окошко в совершенно другой мир, он устремился к месту для сна.

Хотелось пить, но ничего вокруг не оказалось. Пришлось довольствоваться скупой и густой слюной.

Тараканы юрко бегали по полу, пользуясь щедростью отчаяния хозяина квартиры, пируя всем что попадётся под лапки.

Грузный человек лежал и давился мыслями. Жадно хватаясь за каждую из них.

Его мимика пребывала в двух разнополярных состояниях.

Кажется, когда идея для размышлений только созревала и проявлялась, улыбка невольно натягивалась гамаком, а глаза закатывались. Длилось это порядка 10 секунд.

После вся морда покрывалась морщинами, краснела, учащалось дыхание, обострялся бруксизм, а взгляд не мог ни на чём сосредоточиться.

Подобный цикл продлился раз 5. Кажется чего-то цельного так и не вышло.

Не сформированные до конца образы и обрывистые видения изматывали сильней, чем погоня псов.

Единственное на что у него перед сном хватило сил- включить ноутбук и глянуть сколько времени.

Цифровой циферблат безмолвно огласил: «5:40 утра».

Веки тяжелели, слипались, образуя прожорливые губы, что питаются пылью ветхого помещения.

Следующий день было особенно невыносимым. Ему казалось, что всё спешит к своему завершению. И своей спешкой никогда не завершит то, чего хочет. Ибо забудет или собьётся, начиная из раза в раз всё с начала.

Совершенно не выспавшись, проснувшись через 6 часов после засыпания, свет снаружи избивал его своими лучами. 11:45 утра, почти 12, так рано он давно не просыпался.

Ему хотелось есть, но большая часть провизии была не пригодна для потребления, даже в холодильнике.

На автоматизме он полез в карман шорт за телефоном, чтоб позвонить и попросить денег у мамы, но на половине пути остановился.

Он уже как месяц торчал в ломбарде, его аппарат, после случая когда управляющая компания перерезала ему провода электропитания за неуплату. Пришлось искать в интернете электрика, что подключит свет вновь за небольшое финансовое вознаграждение.