– Кошмар какой-то! – едва не сплюнул прямо на пол монах. Ему было совершенно непонятно, отчего Стилихон, придя в церковь и прося защиты у Господа, так и не получил Его заступничество и был обречён по навету завистников и недругов на смерть? Почему не сообразил он прирезать Гонория и взять сам скипетр Цезарей? Ведь тогда и Вечный Город спас бы от разграбления да ига готского и, глядишь, в святые бы вышел! Святая Мать-Церковь не забыла бы человека, который не отдал град апостольский поганым готам-арианам на поругание! Отчего Отец Небесный не оградил верного слугу своего мечом огненным? Разве Господу Богу надо было Рим разорять? И дураку ясно, что нет...
От благочестивых мыслей монаха отвлекло то, что неведомо откуда взявшийся сквозняк притушил лучину. Вот дьявол, прости Господи, надо вставать и снова угольком из очага её растапливать! Дверь, что ли, неплотно прикрыта? Да и ветра снаружи вроде не слыхать...
Едва привстав на ложе, отец Целестин замер. Воздух в доме стал нагреваться и словно бы дрожать, и тут же появился свет – знакомое золотистое сияние. Монах едва успел осенить себя крестным знамением и прошептать первые слова Credo, как в голове его появился уже слышанный ранее голос:
– Приветствую тебя. Ты всё ещё боишься?
На любимом кресле отца Целестина, закинув ногу на ногу, восседал не кто иной, как Гладсхейм, и в упор смотрел на монаха своими синими глазами.
«Надо же, и сюда припёрся!» – подумал монах, видя перед собой полупрозрачную тень лесного духа.
– Здравствуй. Зачем ты потревожил меня? – прохрипел отец Целестин, ещё не придя в себя от изумления.
– Благодарности от людей мы давно уже не ждём, – тихий голос айфар был бесстрастен. Никаких чувств. – А между прочим, ты и конунг послали девочку именно к нам, когда оказались в беде. Ты, человек, не знаешь, сколько усилий пришлось нам приложить, чтобы испросить для вас заступничество. Но сейчас речь идёт не об этом...
– Да, конечно. Прости меня, Гладсхейм. – К монаху вернулась способность хоть как-то соображать. – Мы все очень благодарны вам и...
– Не спеши. Я пришёл поговорить об ином. Мне надобно задать тебе важный вопрос и получить ответ и ещё дать совет. Вы решили идти к землям богов, вернее, не к ним, а к Двери, ведущей в Мидденгард. Вы ничего не ведаете о том, что ищете и где находится сие место. Не знаете, с чем придётся столкнуться в пути. Вы хотите вначале остановиться у острова в океане, до которого десять дней морского пути?
– Если ты говоришь об Исландии, то да.
– Эта земля носит у нас другое имя. Когда-то именно там обитал Чёрный Дух, бог-великан, о котором ты слышал. Море исторгло из себя эти земли, ибо воды его не потерпели в своих глубинах то, на чём лежит древняя скверна.
– Чего-чего? – не понял отец Целестин.
– Тебе должно быть ведомо, что много тысяч лет земли Чёрного Духа лежали на дне, а потом духи морей подняли их обратно на поверхность. Там до сих пор обитают его порождения, правда редко выходя на свет. Вы собираетесь что-то искать на северном острове?
– Ну-у... Хельги говорил, что там есть часть ответов на все эти тайны. Наверное, Торир задержится там на несколько дней.
– Мой тебе совет, – Гладсхейм чуть повысил голос, – не ищите там ничего. Не ходите к туманным пустошам. Не заглядывайте в пещеры. Пропадёте. Там действительно есть прямые ходы в жуткий подземный мир, что некогда был подземельями великой крепости Врага. То, с чем вы можете столкнуться, необоримо без того, что люди именуют волшбой.
