Станко кивнул:
– И воды, пожалуйста.
Вскоре явилась моя помощница Иззи. Она обновила макияж и надела короткий халатик. Все-таки симпатичный парень понравился ей, и девушка решила закрыть глаза, на то, что он мод. На Негев такая скучная жизнь, вот молодежь и развлекает себя как может.
Станко неожиданно оживился, незаметно опустошил всю тарелку с бутербродами, выпил две чашки кофе, забыв про воду. Еще бы! Мы сами выращивали великолепный экзотический кофе Оранж-модифик Негев-03. Копи Люпак – был такой сорт кофе в древности, известный тем, что зерна, пройдя обработку в желудках циветт – маленьких зверьков, выходили наружу естественным путем и после очистки шли в продажу. У нас зерна кофейного дерева служили пищей для личинок огромных оазисных ос. Насекомые модифицированные, конечно, вряд ли обычной осе придет в голову кормить своих личинок горькими кофейными зернами. А наши личинки обожали предложенное угощение, съедали все, окукливались, вот из коконов мы и делали восхитительный напиток. Я думаю, что Гленн Айтвуд приторговывает нашим кофе, потому что последнее время осы плодятся и таскают зерна, как заведенные, а кофе в лаборатории не прибавляется.
Итак, Станко так расхваливал напиток, что Иззи щедро отсыпала ему в банку ароматного темного порошка и уверила мода, что подарок дождется его по возвращению из Пустыни. Станко обаятельно улыбнулся покоренной девушке, и мы пошли в огромный вольер, представлявший собой огороженный участок Негев. Мод почему-то решил, что Шмулька прячется именно там.
Мы шли в Пустыню. Так называлась большая терраформация, где ученые создали несколько природных зон планеты Негев и тем самым достаточно точно воспроизвели животный мир, который отлично прижился и развился без человеческого участия.
Я постепенно отходил от увиденного в секретной лаборатории. Несмотря на строжайший запрет Всегалактического Союза, генетики по-прежнему проводят эксперименты по модификации живых организмов. Конечно, они учли печальный опыт предшественников, перенесли опасную лабораторию в подземелье, установили мощную охрану, тщательно следят за полученными результатами, вовремя уничтожают брак, но бедные монстры, получившиеся в результате неудачных вмешательств в геном, показались мне созданиями преисподней, а ученые – вивисекторами. Я не верил, что все это делается для блага цивилизации и был согласен с Всегалактическим Союзом о полном запрете жестоких исследований и.
Я долго думал и сомневался: сказать ли Мири о том, что происходит на нижних этажах научной станции, но только после нескольких чашек местного кофе наконец принял решение. Я ничего не скажу. Жизнь моих друзей превыше всего. Ну, свернут лабораторию на Негев, откроют в другом месте. Мало ли в Галактиках заброшенных планет, заселенных вырождающимися колонистами. Они обрадуются любой лаборатории, хоть по производству чертей, лишь бы организаторы адского полигона слегка улучшили их жалкие условия существования.
Итак, кофе, бутерброды и Иззи – симпатичная помощница Шмуэля прочистили мою голову, я решил не думать о секретной лаборатории и сосредоточился на поимке бубри.
Шмуэль всю дорогу бубнил о правилах поведения в Пустыне: не шуметь, песок не ворошить, животных не пугать и вообще лучше никуда не ходить и не дышать, потому что в Пустыне сформирована устойчивая экосистема с минимальным воздействием извне.
