– Забыл, что я делаю с теми, кто меня разочаровывает? – прохрипел раздраженно хамелеон, не поднимая головы от тревожно мигающего в шестипалых лапах прозрачного экрана. Его плавники встопорщились. – Особь слаба, но готова к минимальным изменениям!
Теперь он походил не на военного, а на сумасшедшего учёного. Быстро тыкал длинными, когтистыми пальцами в плоский экран непонятного гаджета и выбирал в нём какие-то показатели. С особым, только ему понятным смыслом молча менял мелькающие картинки. Хмурился, окидывал меня безжалостным взглядом и снова начинал остервенело тыкать в экран.
Я не видела, что именно он там выбирал, пока серомордый не подошёл ближе.
Подгадав момент, приподняла голову насколько это возможно – и чуть не завизжала от ужаса! Потому что увидела себя в 3д проекции с рыбьими плавниками на голове, уродливыми щелями вместо ушей!
Оглядев меня ещё раз с ног до головы, полоумный хамелеон самодовольно кивнул. Нажал что-то на экране – и моя виртуальная проекция увеличилась, зависая в воздухе рядом с крабом.
– Приступай! – отдал приказ.
Краб засуетился у панелей, встроенных в стенки колбы, где я лежала. 3д голограмма засветилась красным, по колбе прошел сканирующий луч – и мою голову пронзила боль. Я закричала, выгибаясь дугой.
Тут же тревожно завыла сирена. Но серомордый не шелохнулся – стоял и смотрел, как я пытаюсь вырваться из крепкого захвата металлических щупалец, раня кожу на запястьях и до крови кусая губы.
Когда я уже простилась с жизнью, всё внезапно прекратилось. Отдышавшись, с ненавистью посмотрела на садиста и мысленно пожелала ему самой мучительной смерти.
– Восстановить и в камеру. Позже ещё раз попробуем, – презрительно прохрипел он и отвернулся.
Этого моя психика уже не выдержала. Я заметалась, словно обезумевшая, ещё больше раня себя. Но шустро подскочивший краб быстро что-то вколол мне в шею, и мне вмиг все стало безразлично.
4. Глава 4
Я равнодушно наблюдала, как краб, дождавшись, когда Хамелеон уйдёт из помещения, приблизился к моей колбе.
«Сейчас продолжит опыты…» – подумала отстранено. Однако он нажал клешней на панель – и щупальца, удерживающие меня, ослабли. Но сил нет, совсем, даже на то, чтобы размять затекшие руки. Потому лежала и не двигалась, меланхолично разглядывая лампу на идеально ровном серебристом потолке.
От некого подобия транса очнулась уже на кушетке, в позе эмбриона. Вокруг всё те же серые металлические стены, потолок, а ещё непередаваемый запах озона, присущий стерильным помещениям.
Вдруг на лоб легла прохладная клешня – я вздрогнула, едва не упав с кушетки. И как краба не заметила?
– Где я? Что вам от меня надо? – опасливо покосилась на него.
– На базе гарда Леорха, – прострекотал он, поглаживая мою голову.
«Что там?!» – озноб прошел по телу от мысли, что эксперимент удался, и теперь у меня вместо привычной рыжей гривы плавники. Вскинула руки и не смогла сдержать слез облегчения: волосы и уши остались на месте.
– Верните меня домой, пожалуйста, – обратилась с мольбой. – Я никому ничего не скажу. Честно!
Краб суетился около голографического экрана и ответил не сразу.
– Невозможно, – жёстко припечатал. Быстро развернулся и, подцепив мою рыжую прядь, отрезал почти под корень. – Интересный образец. – Прострекотал себе под нос, запихивая гибким щупальцем переливающийся тёмным золотом локон в полупрозрачный контейнер.
– Почему невозможно? – я не хотела в это верить. В отчаянии до боли впилась ногтями в ладонь, собрала силы и с трудом села.
