Она делает паузу.
– Он хочет научить меня контролировать свою силу, и мне это нужно. Быть эмпиреем непросто.
Он кивает, но все еще выглядит встревоженным.
– Соболезную по поводу Софронии, – говорит он, спустя мгновение.
Он добр, но его слова ножом вонзаются в сердце Беатрис. Она коротко кивает.
– Она не была глупа, – говорит она ему. – Моя мать всегда говорила, что она глупая, но Софрония была умной. Просто она была добра, слишком добра, и это ее убило.
Паскаль должен услышать предупреждение в ее последних словах – она надеется, что он все понял. Она не знает, что будет делать, если потеряет и его тоже.
Она прочищает горло.
– Нам нельзя забывать о Нико и Джиджи. Не думаю, что они будут в восторге, узнав, что мы сбежали.
Паскаль издает что-то похожее на смех.
– Я бы все отдал, чтобы увидеть их лица, когда они обо всем узнают, – говорит он.
Беатрис тоже улыбается, но она все еще чувствует себя опустошенной. Даже мысли о красном от ярости лице Жизеллы или виноватых глазах Николо недостаточно, чтобы наполнить ее душу радостью или хотя бы чем-то похожим.
Улыбка сходит с лица Паскаля, и он отводит от нее взгляд.
– Ты не спрашивала меня, что было в Братстве.
– О, – говорит Беатрис, хмурясь. – Я думала, что там примерно так же, как и в Сестринстве. Одиноко и скучно. Хотя, признаюсь, какой бы пресной ни была еда, которую они подавали, у меня в тарелке никогда не было личинок.
– Личинки были наименьшей из проблем, – говорит Паскаль, качая головой.
Он не вдается в подробности, и Беатрис не давит на него. Когда он снова заговаривает, его голос звучит мягко:
– Но в самые трудные моменты я думал о том, что буду делать, когда выйду на свободу. И, честно говоря, я не думал о Нико и Джиджи, не думал о мести, не думал о Селларии или о том, чтобы стать королем. Я думал только об Эмброузе.
Он делает паузу, обдумывая свои следующие слова.
– Пусть Нико будет королем. Я никогда не мечтал о троне.
– Они предали нас, Пас, – говорит Беатрис, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. – Они сослали нас в горы умирать – они бы казнили нас, если бы могли.
– Я не уверен в этом, – говорит Паскаль мягким голосом. – Если я правильно помню, Нико пытался заставить тебя выйти за него замуж.
К щекам Беатрис приливает кровь. Николо так вскружил ей голову, что за это заплатили они оба – и она, и Паскаль.
– И я ответила «нет», – говорит она.
Паскаль долго и пристально на нее смотрит.
– Мы никогда это не обсуждали, – говорит он. – То, что именно между вами было.
Беатрис не хочет отвечать на этот вопрос. Не имеет значения, что между ними было и что она теперь об этом думает, потому что даже до того, как он ее предал, у них не было будущего. Она знает, что Паскаль не поверит ей, если она заявит, что не скучает по Николо или даже по Жизелле, поэтому она прячет свое разбитое сердце в шипах гнева.
– Единственное, что было между Нико и мной, – это ложь, – огрызается она.
– Триз, я не заинтересован в том, чтобы защищать его, но ты тоже ему лгала, – отмечает Паскаль.
Беатрис не хочет это признавать, но он прав.
– Моя ложь никогда не подвергала его опасности, – отвечает она.
– Нет, – соглашается он. – Только меня.
Она прикусывает губу.
– Что теперь? Ты хочешь просто… простить его? Простить их обоих?
Паскаль пожимает плечами.
– Не простить, нет. Но я не хочу тратить свою жизнь на попытки отомстить людям, которые забрали то, чего я не желал. Честно, Триз? Если я больше никогда не окажусь в Селларии, то умру счастливым. Я не хочу возвращаться.
