В самом лучшем случае эта дама меня сейчас прогонит, пригрозив, что судьбу Курочкина разделить мне очень даже просто! Или, в самом деле, передаст меня охраннику, а он злой…
А Елена Дмитриевна, тем временем, выжидательно молчала и смотрела на меня, явно добиваясь каких-нибудь моих слов.
–Давайте я, правда, отдам Вам этот сертификат! – сказала я, чтобы хоть как-то продолжить разговор.
–Почему именно мне? – спросила дама.
Как-то сам собой на столе возник простой электрический чайник, совершенно горячий, а также белый фарфоровый, с заваркой, и небольшой кофейник с прессом. Незаметная пожилая женщина в простом, но идеально аккуратном летнем платье принесла также тарелочку крекеров и немедленно удалилась.
–Он был… для Бурина Вячеслава Михайловича, – ровным, безнадежным тоном ответила я, – И вот, еще коммерческое предложение… Аптека «Фарма-Стиль».
–Так, хорошо! – отозвалась Елена Дмитриевна, – Вы как раз попали в его дом. Хотя… господин Бурин владеет половиной поселка.
Последнее обстоятельство меня запутало окончательно, а нервы от страха запоздало начали ненужную работу. Я решилась встать, попрощаться и уйти, так ничего и не узнав нужного, но у Елены Дмитриевны, похоже, в отношении моей недостойной личности была исключительно положительная роль.
–Хватит Вас мучить, – сказала она, чуть отпив чай из округлой, белой чашки – я боялась на свою даже взглянуть, – Я – жена Вячеслава Михайловича, хотя вместе мы давно не живем. В этом доме проживаем мы с сыном Романом, он сейчас за границей, проходит университетскую практику. Зовут меня Елена Дмитриевна, Вы уже слышали. А Ваше имя?
–Клара, – проронила я.
–Хорошо, – ответила Елена Дмитриевна, – Никаких дурацких шуток про кларнет и Карла не будет, но вот вопрос, что же сюда Вас привело, кроме этого сертификата – номинал пять тысяч руб., не самое большее для таких сертификатов, замечу… Итак, не отрицайте – у Вас к Вячеславу Михайловичу есть некое личное дело.
Я смотрела в пол и жалела, что не умею падать в нужный момент в обморок, как это делали благородные девицы из XIX века. Хотя стул под собою я уже еле чувствовала!
–Видите, все Ваше поведение свидетельствует о том, что Вам – не буду психологических домыслов теперь здесь перечислять – по некой причине не хочется использовать меня, как передаточное звено, чтобы попасть именно к тому, кто Вам нужен, – сказала Елена Дмитриевна, – И все же… Пугать Вас мне не хочется, но Вам придется изложить причину Вашего визита именно мне!
Она снова глотнула свой чай.
Я поняла, что оказалась в западне. Здесь – хозяйка с ее вопросами, за дверью – Виталий с резиновой дубинкой и даже пистолетом.
–Был такой человек, – я стала с трудом наконец говорить, – Павел Курочкин! Его убили, а я все это видела – как в него стреляли из машины… В Питере, у гостиницы «Европа»…
Мне казалось, что я мучительно выдавливаю из себя слова, как пасту из почти пустого тюбика.
Елена Дмитриевна впервые посмотрела на меня как громом пораженная.
–Это правда? Убили Курочкина? – переспросила она, – То есть, зачем я переспрашиваю…
Она перекрестилась, а затем пристально посмотрела на меня и добавила:
–Тогда при чем тут Вы? Хорошо, я поняла и это, Вы свидетель, но зачем Вы с этим хотели прийти к нам и поговорить с Вячеславом Михайловичем?
–Работала в аптеке, – я заговорила более спокойно и связно, – Она принадлежит Вячеславу Михайловичу – «Красная марка здоровья». Он сам туда пришел и с кем-то по мобильному телефону говорил. И упомянул этого убитого Павла – сказал что-то о поставках, которые в его ларьки всегда делали вовремя.
