Там я встретила Галю, ту самую, что помогла мне пообщаться с Крисом. Она тоже спросила, про допрос.
Я покосилась на дверь и тихо рассказала обо всем. Призналась и в том, что сообщила следователю про идею с «Европой» принадлежавшую Климу.
–Могла бы и не раскалываться! Если Клим захочет, сам все расскажет, – упрекнула меня Галина.
–Этот следователь меня просто к стенке припер! Он еще сказал, что они наш форум будут читать, как тут скроешь, кто первый про «Европу» сказал?
–И они спрашивают, что ему говорил Крис? – спросила Галя.
–Да. А что он говорил?
–Не знаю я. Парень тот что-то по-английски мямлил в ответ. «Из моего дома…». Ничего было не понятно!
–Крис, выходит, знал его раньше? – спросила я.
Галя, слегка отстранившись, посмотрела на меня неожиданно прояснившимся взором.
–Точно! Ну, может, они встречались когда-нибудь раньше, за границей или здесь…
–А ты его знала? – спросила я. Ох, и темная история случилась нынче вечером!
–Нет. Он, наверное, кто-то из форумовских…
Дверь распахнулась, и вошла женщина в темно-синей форме. Она так подозрительно посмотрела на нас, что мы поспешили ретироваться.
Криса уже опросили и провели в какой-то отдельный кабинет. Туда же разрешили пройти его личному ассистенту. Я увидела, как та сама дама в форме, которая повстречалась мне в туалете, понесла им на подносе чай.
Преступление было совершено вечером, около четверти девятого, а опросили нас всех примерно к трем часам ночи. Клима продержали, пожалуй, дольше всех, опрашивали одним из последних. Он вышел из кабинета совсем измученный. Из-за угрызений совести я даже не посмела подойти к нему.
Крис прошел со своим менеджером к выходу и, остановившись на некотором расстоянии от нас, пристально оглядел нашу притихшую группу. Там, у «Европы», мне на какие-то секунды казалось, что Крис похож на Сократа, а мы – на его учеников. Теперь все очарование этого вечера было утрачено безвозвратно.
–Простите меня. Как все плохо!.. – тихо сказал он и вышел на улицу.
Мы сразу стали разобщены на пары, а иные даже шли поодиночке. Я хотела оставаться вместе с Галей, но она села в чью-то машину и быстро уехала. Саша-белорус разговаривал с Климом и еще каким-то парнем, я не сумела заставить себя подойти к ним. Слава Богу, нам позволили еще до допросов позвонить родным и близким, чтобы сообщить об отправке в полицию, и чтобы нас не потеряли. А теперь надо было добираться до маминой подруги, которая приютила меня. И метро не работало.
У меня хватило ума по телефону уговорить добродушную хозяйку моего приюта не рассказывать ничего моим родителям, хотя, конечно, утаивать от них тот жуткий случай было глупо. По крайней мере в тот самый вечер они ни о чем не волновались – до телевизора мерзкая горячая новость доползла только к утру. Денег я с собой взяла мало. Пришлось постепенно набираться решимости остановить хоть какую-то попутную машину в надежде, что меня отвезут до дома моих друзей за эти гроши. О такси и речи не могло идти, хотя несколько человек из нашей группы именно так и решили ехать домой. Мне не хотелось занимать денег у них. Я думала и даже надеялась, что никогда их больше не увижу.
–Эй, красавица! – раздался откуда-то сзади голос.
Я оглянулась. Возле новеньких «Жигулей» стоял молодой парень и отчаянно зевал.
–Скажите, – обратилась я к нему, – Вы можете меня довезти до Выборгского шоссе?
–Это что, за городом? – нахмурился парень.
