Раевский тем временем попытался объяснить командиру то, что успел узнать:
- Михаил Викторович, понимаешь, у них очень интересное общение, ритмическое. Вот смотри, я сейчас тебе простучу «Синие ночи»[1].
Эта старая пионерская песня была особым сигналом во время выполнения операций. Современная молодежь за редким исключением, ее не знала и распознать не могла. Полковник пальцами пробарабанил ритм на столе.
- Что рождается в твоем мозгу, когда ты это слышишь?
- В мозгу? Ты знаешь, я слышу слова и музыку. Правда в твоем исполнении, почему-то.
Раевский был однажды застигнут врасплох, когда горланил песню в душе в спортивном зале, уверенный, что никого рядом нет. И анекдот про тот случай до сих пор бродил по отряду. Сегодня на подколку он не среагировал.
- Суть не в исполнителе. А в том, что ты слова и музыку слышишь. Вот у них весь язык на этом построен. Они чирикают, а в мозгу рождаются образы.
- М-да, то похлеще китайской грамоты будет, - хмыкнул гость. – Если ты с твоей способностью к языкам успел лишь за все лето пять слов изучить.
- Зато она вон как ловко шпрехает, – возразил Алексей.
- Горло вначале болело, а теперь ничего, привыкло, - застенчиво улыбнулась девушка, встревая в их разговор и напоминая о своем существовании. - Ферштейн?
Услышав знаменитое словечко полковника из уст инопланетянки, командир расхохотался до слез. И вытирая слезы тыльной стороной ладони, уточнил:
- Надеюсь, ты ее мату на научил?
- Викторыч, ты что про меня так уж плохо думаешь? Я же понимаю, что она как ребенок. А при детях я не матерюсь.
- И дальше что делать думаете?
- А дальше нам твоя помощь, товарищ генерал, нужна. Девушке нужно стать полноценным членом общества. А для этого нужны документы. Понимаешь, куда я клоню?
[1] Взвейтесь кострами синие ночи. Мы - пионеры, дети рабочих. Близится эра светлых годов. Клич пионера: «Всегда будь готов!»
13. Глава 12
Генерал прикрыл глаза, потер подбородок рукой, слегка скривился:
- Предлагаешь сделать документы девушке в восьмом отделе?
- Михаил Викторович, вы, как всегда, крайне проницательны! – усмехнулся полковник. – Так что скажете?
Таира в этот время переводила взгляд с одного мужчины на другого, не совсем понимая, про что идет речь. На Аквиане документов как таковых не было в принципе. У них идентификация личности во всех инстанциях осуществлялась по отпечатку пальца. А отпечатки вносились в базу сразу после рождения младенца.
- Хорошо, - генерал выдохнул и откинулся на спинку стула, которая жалобно скрипнула под весом крупного военного. – Но у меня есть два условия.
Раевский напрягся, но вслух ничего не сказал.
- Во-первых, ты позволишь мне ее допросить!
- Допросить? – Алексей нахмурился. – Что значит, допросить?
- Тьфу, сам понимаешь привычка. Поговорить. Я должен знать все, прежде чем до нее доберутся уфологи, - он качнулся на задних ножках стула. Стон мебели стал еще более жалобным.
- Я надеюсь, что они не доберутся никогда, - покачал головой Алексей.
- Я на это тоже надеюсь. Но мне же удалось вас вычислить, господа конспираторы. И я не могу дать гарантии, что им это же не удастся сделать. Поверьте, генерал в союзниках - это не так уж плохо.
- Хорошо, - согласился полковник. – С тобой, Викторыч, несомненно лучше дружить. А во-вторых?
Он напряженно замер, ожидая услышать второе условие.
- Да расслабься ты! – рассмеялся гость. – У меня отпуск еще неделю. Позволь мне раньше времени на работу не выходить!
