Помолчал немного и говорит:
–Пора. Труба зовёт. Если честно, то думал, что у тебя опять сборище.
–Да тогда последний раз все и собирались. Да и зачем часто, надоесть может. Сегодня звали, не пошла.
–Молодец! Характер у тебя как кремень, – попрощался и ушел.
Я продолжила читать книгу. Через стену, где жил Бонивур слышно было, как шумели. Доносились звуки музыки и хохот ребят. Я не пошла к ним, а вот мыслью была с ними. Мне нравилось, как они балагурили. По мужски, сильно и задорно.
«Была бы с ними, такой разрядки у них бы не было. А так некого стесняться», – так и уснула под их шум.
Рассвет. Полеты начались. В плановой таблице написано сколько, и какие борта поднимутся в воздух. Нашла где, и с кем летает проверяющий. Фамилий нет только позывные, номера упражнений, очередность заправки и продолжительность полёта. Принесли материал на обработку. Смотрю и вижу, что ради моей проверки Грибачев допустил ошибки в пилотировании. При выполнении штопора выполнено на один виток больше. По правилам авиации за нарушение полётного задания в сторону увеличения фигур пилотажа списывают с лётной работы без лишних разговоров. Задание можно только сократить, в случае если резко испортилась погода, или нет видимости, или же по состоянию самочувствия. Штопор выполнил на два витка больше. Затем не выдержал скорость при входе в боевой разворот, а в верхней точке петли Нестерова выполнил полубочку. Эта фигура пилотажа так не выполняется. В верхней точке положение самолета перевернутое, то – есть кабиной вниз. Ну, этого достаточно для моей проверки. Я готова к встрече с проверяющим. Выдержав время, приходят командиры в ОК получить замечание по полету. Я доложила все что увидела.
–А как ты узнала, что витков больше. Я ведь сделал несколько, и отследить перебор невозможно? – пытает меня Грибачев.
–По работе руля. Протяженность по времени больше. – Показываю на материале место, где это написано. – И потеря высоты большая. – А на петле Нестерова полубочку как увидела? Её никто никогда не видел!
–Опять же по работе руля и перегрузке. Смотрите, вот здесь прибор зафиксировал изменения. Явное выполнение полубочки. Это ни с чем не спутаешь.
–Ладно, про скорость не буду спрашивать здесь просто. Молодец! Глазастая! Никто в других частях мои нарушения кроме как по скорости не замечал. А я им не говорил никогда. Жду, когда увидят. Таких проверок много ещё впереди. Дела!
Генерал со свитой удалились. Ему я смогла разъяснить и показать, где пилотирование с погрешностями выполнено, никто и никогда не узнает, что я каждый полёт вижу и другим зрением, как кинофильм. Остается только на материале найти нужное место и доходчиво его разъяснить.
Конец рабочего дня. На разборе полётов меня поставили в пример всем дешифровщикам. Роман Сергеевич был доволен, что его часть отличилась. Пилоты квалифицированно провели все вылеты. Службы обеспечения сработали слаженно и грамотно. Впереди выступления на параде 9 Мая.
Наступили напряженные дни. Прошло сорок дней со дня гибели ребят, и этот день совпал с праздником 9 Мая. Совмещать будем все. К параду приготовили программу. Многократно обкатали её на аэродроме.
Утро 9 мая радовало нас прекрасной погодой. Ясно, ни облачка. Как говорят пилоты, миллион на миллион, летай – не хочу. Завтрак. Старт. Взлёт разведчика. Построение. Ждем время, когда дадут команду на взлет истребителей. Пилоты еще раз проигрывают свое выступление, только на земле.
