Ксения прошла через салон, стараясь не смотреть на два скрюченных черных тела, которые замерли на сиденьях. Оказавшись снаружи, она вдохнула полной грудью и спросила:
– Итак, сеньор Торхес, к какому выводу пришли ваши эксперты? Вы говорили что-то о намеренном взрыве?
Мигель кивнул в сторону высокого худого мужчины с седой бородой, тот пояснил:
– Сеньора Сан-Донато, пока еще рано делать окончательные выводы, но нам удалось кое-что выяснить. В хвостовой части самолета сработало взрывное устройство с часовым механизмом. И даже такой пилот-ас, каким был Родриго Лопес, ничего не мог предпринять в столь безвыходной ситуации. Самолет в течение считаных секунд спикировал вниз, обрекая тем самым всех, кто находился на его борту, на неминуемую смерть. Выжить было практически невозможно.
– Но как взрывчатка оказалась на борту самолета? – растерянно проговорила Ксения. – Мои родители возвращались из Венесуэлы, в их багаже не могло быть ничего подобного!
– Я тоже так считаю, – сказал Мигель Торхес. – Не думаю, что ваши родители были настолько неблагоразумны, что по какой-то странной прихоти взяли с собой пластиковую взрывчатку, снабженную часовым механизмом. Таким образом, мы должны рассматривать иную, наиболее плодотворную версию – ваши родители стали жертвой тщательно спланированного убийства!
Ксения в задумчивости взглянула на искореженный хвост самолета. В течение семнадцати лет она старалась свыкнуться с мыслью, что отец и мама стали жертвами роковых обстоятельств и разыгравшаяся над джунглями буря привела к их гибели. И вот внезапно выясняется, что они убиты!
– Вы в этом уверены? – спросила Ксения. – Или все-таки крушение самолета могло быть вызвано иными причинами?
Бородатый эксперт рассмеялся:
– Сеньора Сан-Донато, уверяю вас, что причина одна: сработала бомба с часовым механизмом. Мы обнаружили части взрывного устройства и остатки взрывчатки. Анализ займет какое-то время, тем более я не в состоянии осуществить его в джунглях, но я, как и мои коллеги, не сомневаюсь в том, что сеньор Максимилиан и сеньора Вера Сан-Донато, как, впрочем, и пилот Родриго Лопес, были убиты.
Мигель Торхес добавил:
– В ближайшее время, сеньора, прокуратура откроет дело по поводу убийства ваших родителей. Мы надеемся на успех, боюсь только, что мы должны реально смотреть на положение вещей: с момента убийства, а в том, что это было убийство, как вы поняли, сомневаться не приходится, миновало почти семнадцать лет. В нашем распоряжении имеются улики, но их немного. Тот, кто организовал это преступление, давно замел следы.
– Вы хотите сказать, что шансов на то, чтобы напасть на след человека, организовавшего крушение самолета моих родителей, почти нет? – переспросила Ксения.
Торхес замахал руками и воскликнул:
– О, сеньора Сан-Донато, прошу понять меня правильно – если преступление не раскрыто по горячим следам, то вероятность того, что оно будет раскрыто спустя семнадцать лет, ничтожно мала. Да и кого мы можем включить в круг подозреваемых, сеньора? В первую очередь тех людей, которые получают максимальную прибыль после гибели ваших родителей. А таких людей немного.
Мигель Торхес смолк и, хитро улыбнувшись, добавил:
– Первая подозреваемая – это вы! Вы же их единственная наследница, сеньора Сан-Донато. Газеты постоянно величают вас самой богатой женщиной Южной Америки, и не думаю, что нам нужно сомневаться в правдивости этого эпитета. Но на момент преступления вам было восемь лет, если не ошибаюсь, катастрофа произошла в ваш день рождения. Поэтому никто всерьез не будет подозревать вас, сеньора, не говоря уже о том, что у вас не было возможности подложить в самолет родителей бомбу с часовым механизмом.
