К удивлению, первый удар шёл одним массированным кулаком. Ма’Феранцы, в кураже ещё не добытой победы, похоже, рассчитывали закончить бой одним ударом и потому позабыли про свои многочисленные приёмчики. Вспоминая те события много лет спустя, я, скорее, склоняюсь к мысли, что нам попросту противостояли не слишком компетентные противники.
Сидеть и смотреть, как к тебе приближается рой ракет, от которых не спасают ни щиты, ни броня, удовольствие весьма на любителя. То и дело от общего роя отлетали отдельные ракеты – это работала наша система РЭБ, понемногу смягчая грядущий удар.
– Как только войдут в радиус поражения – огонь, – скомандовал я.
Огнём зенитных батарей руководил Кереньев, не бог весть какой командир, зато достаточно опытный и хорошо знающий экипаж. Фаррел же слыл весьма ловким артиллеристом, поэтому в этот момент прикладывал все усилия для того, чтобы наш, возможно, единственный выстрел оказался как можно более эффективным.
– Первая и вторая батарея, товсь! – крикнул по связи боцман. – Третья, приоритет цели в среднем и ближнем радиусе, всё как учили, ребята! Не стреляйте по мелким целям – то обманки, фокус на крупных рыбок! Приготовились! Пять! Четыре! Три! Два! ОГОНЬ!
Все на мостике с замиранием смотрели на приближающиеся ракеты. Теперь, благодаря огню зениток, они исчезали куда быстрее. Я же обратил внимание на то, что моллюски выпустили ещё один рой, не такой большой, но наши зенитки ещё будут заняты первым, когда он окажется в радиусе поражения.
– Станция РЭБ, внимание на вторую волну, – скомандовал я.
– Есть качественные изображения кораблей! – доложили мне.
Я развернул на экране три картинки разной степени паршивости. Корабли Ма’Феранцев были выполнены в форме полумесяца, с красивыми плавными силуэтами, чем-то напоминавшими диковинных рыб.
Моей задачей было определить цель для огня. Нам по определению не могли противостоять одинаковые по силе корабли, поэтому нужно было найти, то есть фактически угадать слабое звено и вывести его из боя.
Адмиралтейство регулярно распространяло информацию обо всех типах кораблей противника. Если мне не изменяет память, одних только эсминцев в нём было около двухсот разных видов. Причина банальна? Ма’Феранцы точно так же, как и мы, стянули на войну всё, что было, да ещё и вдобавок постоянно перестраивали корабли под конкретные нужды, что порождало настоящий хаос в классификациях. Думаю, моллюскам с нашими типами кораблей было не легче, особенно с гражданскими кораблями, переделанными в военные.
Вот и сейчас предо мной было три диковинных рыбы, а в какую из них стрелять —непонятно. Я зажмурился и скомандовал:
– Фаррел, цель – крайний левый! Огонь по готовности!
– Принято, капитан!
Завыли пожарные сирены – до нас добрались ракеты первой волны.
– Двенадцать попаданий, капитан! – доложили мне.
Я переключил экран, выводя себе информацию о повреждениях. Основной удар пришёлся на левую часть корабля. Несколько пробоин разной степени опасности и парочка пожаров – вещь куда более серьёзная. Пожары не только сжигали оборудование, но и изрядно напрягали системы жизнеобеспечения, которые у «Небулы» после инцидента с плесенью и так находились в критическом состоянии.
Убедившись, что над устранением повреждений работают и работают компетентно, я вернулся к битве. К нам приближалась вторая волна ракет. Она была меньше первой, но и летела с таким расчётом, чтобы проскочить как можно большее расстояние, пока наши зенитные батареи заняты.
