Звёздный принц и Ангельское яблочко - страница 7

Курносик сердился:

– Голубоглазик, неужели тебе не жалко твоего города? – говорил он Голубоглазику. – Давай мы им наподдаём! Как говорится: «Спина спиною к мачте – мы против тысячи вдвоём!»

– А зачем ссориться с друзьями из-за какого-то песка? – спокойно отвечал Голубоглазик.

– Но ведь мы с тобой старались, пыхтели, – продолжал сердиться Курносик, – а они ломают!

– Эх ты, Курносик! – смеялся в ответ Голубоглазик. – Разве ты не видишь, что им больше нравится ломать, чем строить? Ничего мы им не докажем. Их больше, они нас побьют.

– Но ведь мы же с тобой старались, пыхтели!

– Я не пыхтел. Я, когда строю, у меня как будто во рту конфетка тает, так мне это нравится! Я, когда вырасту, зодчим буду, – заключил Голубоглазик.

– Это как это – зодчим? – удивился Курносик. – Я не слыхал.

– Зодчими раньше называли людей, которые строили дворцы и храмы, и даже целые города.

– Нет, строй – не строй, а всё равно разбомбят! Мне тоже нравится строить, но я стану военным строителем. Я буду строить такие крепкие крепости, что ни один гад не разбомбит!

– Хорошо, Курносик, – согласился Голубоглазик, – ты будешь строить крепости, а я внутри твоих крепостей буду воздвигать дворцы и храмы. Спина спиною к мачте – мы против тысячи вдвоём!

– Ура!

– Ура!

И они бежали купаться.

А время бежало.

Дни мелькали.

Годы детства незаметно пронеслись.

Голубоглазик и Курносик окончили школу. Курносик поступил в военный институт учиться на инженера-строителя. Голубоглазик поступил в университет учиться на архитектора, которых раньше называли зодчими. И тут уж полетели не дни и недели, а годы.

Пролетело несколько лет, и мечты названых братьев Курносика и Голубоглазика сбылась. Окончив институт, Курносик уехал на дальнюю границу строить крепость, которую сейчас называют «объект». О нём, о Курносике, я больше ничего пока не слышал. Потому что простых сказочников на военные объекты не пускают – секрет, военная тайна.

Я думаю, что правильно и делают, что любопытных туда не пускают, а вдруг позарятся и украдут секрет! Вот, например, у кого-нибудь любимую игрушку украдут, ему понравится? Нет, конечно! А военный объект не игрушка, поэтому его и охраняют.

А ещё я вот как думаю: «Если враги на нас не нападают, не бомбят, значит, Курносик очень крепкие крепости строит».

С Голубоглазиком я иногда встречаюсь. Он знаменитым зодчим стал. К нему заказчики идут – отбоя нет. Это потому, что архитекторов много, а вот зодчих среди них мало. Если вы меня спросите, чем отличается архитектор от зодчего, то я честно признаюсь, что я хитренький, и заранее задал этот вопрос Голубоглазику. Я его так и спросил, притворившись незнакомым журналистом:

– Скажите, пожалуйста, как это вам удаётся сделать так, что ваши дворцы, храмы и простые дома всегда лучше других? Я знаю, что многие приезжают в Дивноярск, зарисовывают, фотографируют, стараются подражать, сделать так же. Но, вроде бы, всё так же, а чего-то не хватает. Всё – не то.

И вот что ответил мне зодчий:

– Я душу вкладываю в свою любимую работу.

– Так-то оно так, – продолжал допытываться я, – но ведь и многие другие душу в работу вкладывают, а не только деньги.

– А я ещё своё воображение включаю, – улыбнулся зодчий.

– Как это так? Вы уж откройте, пожалуйста, секрет, а то вдруг меня дети спросят, и я не смогу ответить, – продолжал я, пристав, как банный лист.

– Очень просто, – засмеялся мой собеседник. – Я сначала фантазирую, придумываю дом, или дворец, или храм, а потом вхожу в них. Рассматриваю, как они выглядят изнутри, спрашиваю жильцов или хозяев, удобно ли им, не тесно ли, тепло ли, светло ли жить, или служить в новых хоромах? Выхожу, спрашиваю прохожих, нравится ли им внешний вид новой постройки? Если мне или людям что-то не нравится, то я не ленюсь, по сто раз переделываю в своём воображении будущее сооружение. Потом снова хожу внутри и снаружи, снова беседую с хозяевами и прохожими. И только когда все остаются довольны, я начинаю рисовать и чертить на бумаге, производить разные расчёты.