Он чем-то напомнил мне отца. Тот тоже воспринимал любые новинки с таким же по-детски непомерным восторгом.
– Не совсем лазер, – объяснил я. – Это дезинтегратор. Разрывает электромагнитные связи между атомами.
– Понятно, понятно, – Туровский задумался. – Это даже лучше. И любой предмет рассыпается в прах.
Туровский опустился в кресло, положив шлем рядом. Глаза сузились. Ушёл в себя. Между бровей залегла глубокая складка.
Григорьева засеменила в конец рубки, чем-то зазвенела и через пару минут принесла на блюдечке маленькую, из толстого фарфора, чашечку с кусочком сахара. Едва заметный пряный, чуть острый аромат защекотал ноздри. Эта стерва мне кофе не предлагала. Поставила на стол рядом с командиром. И вернулась в кресло. Лицо разгладилось, ушла ярость и злость. Теперь все её существо выражало благодушие и радость от присутствия начальства.
Я поразился перемене её настроения. Неужели Туровский имел такое большое влияние на эту гадину?
– А, спасибо, – Туровский открыл глаза, поднёс чашечку к губам, сделал пару маленьких глотков: – В общем и целом, – нам скоро кранты. Да, Эдгар, вы свою технологию сможете нам передать? Мы отблагодарим, как сможем. Ну, если кто-то в живых останется.
– Конечно. Есть у вас трёхмерный принтер?
– Разумеется, – в голосе Григорьевой зазвучала непритворная обида. – Что же вы думаете, мы совсем отсталая раса?
Куда делось подозрение ко мне? Почему она вдруг стала легко воспринимать тот факт, что у меня все же имеется серьёзное оружие? Мерзкая баба. Без принципов. На беспомощного орёт, а перед начальством пресмыкается.
Туровский выпил из чашечки. Поставил с лёгким стуком обратно и присел на кресле.
– Зайцев! – позвал негромко.
Бородатый великан распахнул дверь почти через пару секунд, будто там и стоял, ожидая вызова.
– Толя, возьми Эдгара с собой. Отведи в лабораторию. И попробуйте там скопировать его оружие. Пристреляйте его. Ну, ты сам все знаешь.
– Да, все понятно. Все сделаем. Эдгар, идём, покажу тебе нашу лабораторию.
Мы прошли до конца коридора, Зайцев наклонился, с трудом откинул толстую крышку люка. Сделал мне жест, чтобы я следовал за ним.
Осторожно переступая по проржавевшим скрипучим ступенькам, я последовал за Зайцевым, и мы оказались в ещё одном длинном прямом коридоре. Металлические панели из серебристо-серого металла (скорее всего, титана) прерывались длинными окнами, за которыми угадывались очертания оборудования, столов, заставленных колбами, мензурками, узкие высокие шкафы со стеклянными дверцами.
– Вот, пришли.
Свернули налево, и мы оказались напротив двухстворчатой двери. Зайцев набрал код на панели. Надавив всем телом, раздвинул створки. Свет залил довольно большое помещёние, выгнав из углов все тени. У стен, выложенных белой кафельной плиткой – несколько столов со столешницами из металла.
В центре расположилась длинная прозрачная труба на массивной станине. Зайцев открыл отсек с левой стороны трубы.
– Давай сюда свою пушку, – Зайцев аккуратно положил мой бластер в отсек, закрыл крышку и начал колдовать над панелью, установленной на агрегате. – Будем тебя размножать.
Не очень-то я верил, что представители этой планеты смогут скопировать нашу технологию. Но любопытство всё же взяло верх.
– Ну, вроде бы мы могём. Вполне могём, – не очень внятно пробормотал себе под нос Зайцев, углубился в изучение информации, которая выскочила на панели. Я подошёл ближе. Бросил сбоку взгляд. С удивлением обнаружил, что текст вполне достоверно описывал моё оружие. Из каких материалов сделан, дал трёхмерный чертёж, разложил на мелкие детали.
