– Ну что? Попробуем? – Зайцев бросил на меня хитрый взгляд. – Сам нажмёшь? Вон ту большую красную кнопку. Везде и всем нужна большая красная кнопка.
– Да, большая красная кнопка всегда нужна. Особенно в таком деле, – поддержал я его шоу.
Чуть пригас свет, когда я вжал кнопку, что заставило меня чуть присесть. Но затем лампы, встроенные в потолок, вспыхнули вновь. Установка с едва заметным гулом принялась за дело.
Зайцев отошёл на шаг назад и стал наблюдать за работой, покачиваясь с пяток на носки. Пару раз дёрнул себя за подбородок, скрестил пальцы. Явно нервничал. Я тоже не мог сдержать дрожь, по телу предательски ползли мурашки. Я поёжился, ощутив холодок между лопаток.
Стеклянную трубу заполнили ослепительно-яркие сполохи, будто молнии пытались разбить стенки и выбраться наружу. Свернулись в сверкающую всеми цветами спектра змею, готовую вырваться из стеклянных оков наружу. Как заворожённый, я не мог оторвать взгляда от процесса, который продолжался, кажется, целую вечность. И просто загипнотизировал меня.
– Усе, усе готово, – весёлый голос Зайцева оторвал меня от созерцания. Молнии успокоились, и лишь в центре трубы осталась тонкая струна света. Зайцев распахнул отсек с права и вытащил точно такой же бластер, который лежал в левом ящике. – Вот она, наша прелесть, – Зайцев бережно взял в руки предмет, ласково провёл рукой по поверхности, будто кота гладил.
– Ну, а проверять-то как будем?
– Не дрейфь, проверим.
Оказалось, что из этого зала дверь ведёт в ещё одну комнату, напоминающую тир. Стены из монолитных металлических плит с заклёпками. Только вместо мишеней Зайцев вызвал несколько толстых пластин.
– Твоя пушка какую толщину пробивает?
– Она не пробивает, – объяснил я. – Она на частицы всё раскладывает. Уничтожает электромагнитные связи. В атоме между протонами и электронами пустота. А чтобы мы через неё не проваливались, электроны создают магнитное поле. Вот эта штука уничтожает это поле.
– Во как, – Зайцев в каком-то замешательстве почесал лоб. – Я о таком только в фантастике читал. Не думал, что такое можно создать.
– Поставь на малую мощность. Иначе всё тут в пыль превратится.
От этих простых моих слов, Зайцев едва не выронил бластер, на лбу даже бисеринки пота выступили. Я выхватил из его дрожащих рук пушку, перевёл рычажок на самое первое деление.
Шшш. Ударил тонкий, невероятно яркий луч. Пфф. Панели распались в мелкую труху. Мягко спланировали на пол чёрным облачком.
– Да, бл… – от неожиданности Зайцев даже присел. – Ни хрена себе сила. И что человека так можно … распылить?
– Конечно. Человека проще простого. И не одного. Только перезарядка нужна.
– А энергия откуда берётся? На такой заряд?
– Вот отсюда, – я взял ранец, открыл и показал переплетение проводов, трубок. – Мощный аккумулятор на обогащённом уране. Заряжается. И бамс – все в пыль. Жаль у меня стержней урана мало с собой.
– Да этого добра у нас хоть ж… ешь. Целый склад с ураном. Мы не знаем, куда его девать.
Зайцев продолжил эксперименты. А я отошёл к одному из столов, устало опустился на стул с металлическим сидением и спинкой из трубок блестящего металла.
Только сейчас я ощутил, как устал. Прошло уже немало времени, как я отчалил от звездолёта. Дрался с тварями. И ни на шаг не продвинулся к спасению Дарлин и Ларри. Интерфейс, откликаясь на мои мысли, вывел изображение Дарлин, несколько живых картинок.
