Рядом с лифтом я обнаружил на стойке схему станции, и понял, что надо опуститься на пару этажей. Но как? Если здесь электронный пропуск? Придётся взломать.
Но тут я ощутил себя таким смертельно усталым, таким потерянным, что руки опустились. Отошёл к диванчику, плюхнулся, и откинувшись на спинку, закрыл глаза.
Плюх! Что-то тяжёлое свалилось рядом, заставив меня подскочить.
Рядом бледный и грустный сидел Зайцев.
– Ты живой, Толян! Как тебе удалось? А я тебя уже похоронил. Там, на складе труп нашел в скафандре. Думал, это ты.
– Нет, это не я, – совершенно без иронии проронил Зайцев.
Опустил голову, заложил руки между колен.
– Ты чего это?
Я попытался его обнять, но он отстранил меня, глухо проронил:
– Извини, что бросил тебя. Струсил. Я испугался, понимаешь? Увидел этих тварей и убежал.
– Ну и что? – не понял я. – Правильно сделал. А так бы они тебя сожрали. У меня скафандр такой. Включил силовое поле и всех тварей сбросил. Не переживай, парень! Всё в порядке!
– Не смогу себе простить. Никогда.
– Да ладно тебе. Хватит киснуть. Нам надо моих ребят выручать.
– А у тебя сильно голова болит? – поинтересовался Зайцев уже более бодрым голосом.
– Ну да. Я затылком приложился о бетон. Больно.
Я врал, чтобы отвлечь Зайцева, но он воспринял всё всерьёз. Засуетился. Вытащил из своего ранца моток бинтов, квадратную подушечку.
– Давай я тебе перевяжу.
Тонкую подушечку-пластырь Зайцев приложил мне к затылку, замотал голову аккуратно бинтом. И действительно боль начала проходить, ушла, оставив лишь лёгкий туман в голове. Может быть, болеутоляющее подействовало? Или все-таки у Зайцева был какой-то чудодейственный способ облегчать страдания?
– Ну как? – спросил участливо.
– Прекрасно все. Сможешь лифт включить?
– Конечно, – обрадовался Зайцев, слабо улыбнулся.
Около лифта Зайцев остановился и взглянул на схему. Что-то там проверил, просмотрел.
– Нам надо на первый этаж спуститься, – наконец, выдал вердикт.
Я бросил взгляд и присвистнул:
– Так это пять этажей. Почему мы сразу на тот ярус не посадили мой спейсфайтер?
– Потому что, – с напором объяснил Зайцев, – там не было роботизированной руки, чтобы пришвартовать твою птичку. Понял? Ничего, быстро доедем.
Он провёл пластиковой карточкой в электронном замке. Лязг, глухой нарастающий гул. Платформа остановилась, с едва заметным перезвоном створки раскрылись.
Мы уселись на мягкие диванчики по бокам платформы. И лифт начал спуск.
– Слушай, Толян, объясни мне, что такое «советский»? – захотелось Зайцева вывести из уныния, в котором он пребывал по-прежнему. – Я там на плакатах, на складе, прочёл лозунг: «Слава советским людям – покорителям космоса».
– Подожди, – с каким-то явным недоверием, Зайцев поднял на меня тяжёлый взгляд. – Ты же говорил, что читать не умеешь?
– Я не говорил, что не умею читать, – его слова меня задели. – Я не понимаю фразы, написанные от руки. Слова печатными буквами я пересылаю через нейроинтерфейс, и он переводит в мыслеобразы.
– Сложно у тебя как, – Зайцев вздохнул. – Ну ладно. Разберёмся. «Советский» – это значит, человек, который живёт в нашей стране, в Советском Союзе.
– Вот как? А почему же «советский»? Что это означает?
– Да хрен его знает. Не объясню. Спроси Туровского, он мужик умный, всезнающий, он тебе объяснит. Я вот что скажу. Раньше существовала страна, которая называлась «Союз советских социалистических республик». Потом её разрушили, уничтожили. Многие очень хотели вернуть её назад. И вот наши учёные создали такую уникальную технологию, которая позволяет воскрешать людей.
