Прыг! Мохнатая тварь перепрыгнула через меня и вдруг превратилась в такой же гаечный ключ, который выпал из разбитого ящика с инструментами, который попался мне под ноги. Абсолютно тот же цвет, размер, даже небольшое пятно ржавчины. Это так заинтриговало меня, что я присел рядом.
Прыг! Скок! Прыг! Весь мелкий хлам, выпавший из ящика, обратился в стайку мохнатых дымных пауков. Они, как на пружинках, заскакали вокруг меня.
– Твою мать, Эдгар! Они сейчас тебя убьют! Это мимики! Они…
Договорить Зайцев не успел.
Глава 7. Принципы коммунистического общества Земли
Удар. Боль. Удар. Боль.
Я с трудом разлепил глаза. Надо мной сидело нечто мохнатое и било разрядом тока. Удар был слабый. Но башка болела ужасно, будто по ней прошлись кувалдой.
Я привстал, сбросил мерзкую тварь. Оказалось, мой скафандр успел включить силовое поле, которое защитило мне голову – шлем-то я надеть не успел. Мысленно включил отталкивающее магнитное поле. Встал на четвереньки, опираясь на край агрегата, поднялся.
Ух, как болел затылок. Попытался вспомнить, что произошло. Твари разом прыгнули на меня. Я не удержался и сверзился вниз, здорово приложившись башкой о бетонный пол.
Медленно и осторожно поворачивая голову, огляделся. Куда подевался Зайцев?
– Толян! Зайцев! Ты где?!
Может быть, услышу стоны, шевеление? Боль в затылке чуть затихла, медпомощь скафандра вколола болеутоляющее. Поплёлся в поисках напарника. Мерзкие твари пытались запрыгнуть на меня, но тут же отскакивали. А магнитные подошвы моих ботинок оставляли от них лишь грязные пятна.
За лестницей с проржавевшими перилами я обнаружил рельсы, которые уходили куда-то вбок, в глубокую нишу, закрытую длинными полосами светло-серого пластика. Видимо, оттуда выезжали грузы. Одна из вагонеток стояла брошенная поперёк рельс. Пройдя по платформе поверху, я увидел белеющий скафандр.
В вагонетке лежал труп Зайцева. Ноги безвольно, словно лишённые физической основы, свесились наружу, а голова, или то, что от неё осталось, лежала внутри, на дне. Мерзкие твари обглодали всё лицо Толика. Остался лишь выбеленный череп. Постояв пару минут над телом, я вздохнул и двинулся к лестнице. На верхней площадке бросил последний взгляд и толкнул дверь.
И дух захватило. Открылся невероятный вид – потолок огромного зала уходил куда-то ввысь, так что я даже не смог рассмотреть, где он закончился. В центре, в стеклянном цилиндре, окаймлённом изящным бронзовым геометрическим орнаментом, платформа лифта. По бокам входа – статуи больших лежащих львов с окладистой гривой, из бронзы или какого-то другого золотистого сплава. Перед лифтом – прямоугольный газон. Здесь раньше, наверняка, благоухали прекрасные цветы, но сейчас на высохшей земле валялся лишь хлам, обрывки бумаг, ветки, засохшие лепестки, комки грязи.
С одной стороны зал закрывала высокая стеклянная стена, заключённая в квадратные рамы из того же золотистого сплава. Попытался задрать голову, чтобы понять, где она заканчивается, но боль вновь ударила по мозгам, выбив слезы из глаз.
Постоял задумчиво около стекла, бездумно рассматривая плывущий по сине-чёрной тьме космоса серебристый диск звезды, ослепительный свет приглушал светофильтр. И теперь казалось, что это лишь белая тарелка.
И тут безнадёжное отчаяние охватило меня. Как теперь попасть в тот спортзал или бассейн? Где могли быть Дарлин и Ларри? Я не знаю, куда идти.
