Звёзды ещё горят - страница 30

Стелла не стала отказываться от возможности добраться до общежития быстро, а главное – бесплатно. Она спешно попрощалась с подругой, неловко кивнула Паше, который, в свою очередь, чувствовал, видимо, не меньшую неловкость от происходящего, и поплелась на улицу, а там – к машине, уже покрывшейся снежной горкой. Какое-то время они молча чистили крышу и окна и сбивали намëрзший на дворники лëд. Ну, как «они»: Марк делал всë перечисленное с присущим ему энтузиазмом, а Стелла большую часть времени колупала лëд на стекле, забывая иногда открывать глаза. В целом, чистить лëд можно и в полудрëме.

Оставшуюся дорогу до кровати она почти не запомнила. Только тихая музыка, шелест мужского голоса и тихий скрип койки.

Солнечное зимнее утро с морозным воздухом, колючками пробегающим от горла к самым лëгким и вызывающим мурашки в позвоночнике. Снег искрился: его выровнявшаяся за время ночного снегопада корочка нетронутой гладью драгоценных камней пролегала вдоль окон, отражаясь в их чистых стëклах. Несколько деревьев с толстыми тëмными стволами едва покачивали ветками, приветствуя гостей кафетерия, втиснувшегося в тихую, узкую улицу. Спокойное дорожное движение, но при этом большой поток туристов из-за близости к главной достопримечательности города – к огромному озеру, растянувшемуся на несколько километров и никогда не замерзающему. Даже зимой там можно было встретить лебедей, которые не улетали из-за тëплых течений в глубине водоëма, а возможно, потому, что им нравилось в ответ разглядывать парочки вокруг. Иногда, правда, защитники животных отлавливали их и отпускали только по весне, чтобы спасти от замерзания, но чаще этих красивых, элегантных птиц можно было увидеть гордо рассекающими голубую гладь.

За свою моногамию лебеди получили почëтный статус символа вечной и преданной любви. Это привлекает множество людей, особенно пар, особенно перед Новым годом, потому что всех поражает невозможная картина птиц в окружении снегов. Стелла решила, что в этом году зима выдалась на редкость морозная, поэтому лебедей, скорее всего, всё-таки увезут, но это не уменьшило количество туристов.

Осколок карандаша продолжал оставлять рваные линии на бумаге вслед плывущим в голове мыслям, навеянным чудесной погодой и вереницей ассоциаций. Серебристый свет заснеженного мира отражался в эмблеме, качающейся над дверью кафетерия: переплëтшиеся шеями два лебедя напоминали сердечко. Сейчас двое мужчин в пестрой униформе препирались, указывая пальцами то на вывеску, то на окно, то ещë куда-то. Один из них забирался на шатающуюся лестницу, которая только чудом не перевернулась на ледяной корочке очищенного асфальта. На локте у него болтался толстый провод с лампочками – гирляндой, которая с сегодняшнего вечера окрасит фасад в тëплые жëлтые оттенки, сочетаясь с интерьером заведения.

– Здорово выходит.

Стелла вздрогнула – карандаш дëрнулся следом, из-за чего глубокий, тëмный штрих очертил линию шеи одного из лебедей.

– Я не заметила тебя, – она выдохнула, разочарованная испорченным рисунком, и закрыла блокнот. – Олеся, как у тебя получается так подкрадываться к людям?

– Годы тренировок и ни капли жульничества!

Менеджер по персоналу была единственным человеком, которому шли чëрные футболка-поло, брюки с фирменным логотипом на бедре и миниатюрная шапочка. Её овальному лицу с раскосыми чëрными глазами, густыми ресницами и острым контуром губ, которые всегда и без колебаний отдавали неблагодарные поручения, пошëл бы, наверное, даже мусорный пакет, потому что эта женщина всегда знала, как украсить всё что угодно. В этот раз в чëрных волосах были блестящие заколки, серебряные каплевидные серëжки мерцали между прядей и несколько колец на длинных пальцах завораживающе привлекали внимание. Как-то Стелла встретила Олесю вне рабочей смены и несколько часов собирала челюсть по асфальту, потому что пурпурный замшевый костюм и куртка-платье выбили её из равновесия.