Мама поверила в отца, когда у того было пусто в карманах. Она отправилась за ним с единственной целью – быть рядом и поддержать во всех начинаниях. Они начали с маленького бизнеса – открыли палатку с хот-догами неподалеку от «ПортАвентура». И мама не давала отцу сдаться. Не оставила его, даже когда дела были совсем плохи. А спустя несколько лет у них наконец-то все получилось. Ведь порой выигрывает не только тот, кто быстро получает желаемое, но и тот, кто умеет ждать.
Семейный ресторан «Перекресток сердец» существует уже десять лет, радуя туристов вкуснейшей испанской паэльей, американскими бургерами и десертами. Никто из родителей не говорил, но я знаю, что название несет в себе и скрытый смысл.
Ресторан – это монумент. Он – символ встречи, место, где пересеклись их сердца.
Мы с Абелем и Амадисом там частые гости. Иногда отец приглашает нас на ужин, и после учебы мы заскакиваем к нему. А в выходные остаемся на целый день, если нет большого наплыва людей.
От воспоминаний о ресторане, об ароматах блюд просыпается аппетит. Живот скручивает от голода – он издает зловещее урчание. Со сном на сегодня покончено. Есть дела поважнее. Я поднимаюсь с кровати, быстро привожу себя в порядок и выскальзываю из комнаты.
– Мам? – стучу в дверь и, удостоверившись, что рядом нет отца, перехожу на английский. – Впусти свою розочку, хочу немного побыть с тобой.
Знаю, этот трюк сработает. Опираюсь на стену и жду. И все же это крайне необычно, что маме потребовалось так мало времени, чтобы влюбиться в отца.
Неужели сердце способно открыться человеку в одно мгновение? Со мной такого еще не происходило. Амадис не появился в моей жизни неожиданно. Он всегда был рядом с Абелем со времен вступления брата в футбольный клуб. Поэтому и я с ним часто виделась. Я много слышала об Амадисе от школьных подруг, Абеля и родителей, и он меня заинтересовал.
Ухаживать за мной он начал в середине десятого класса – завалился к нам домой, встал в дверном проеме и ждал меня, чтобы позвать кататься на роликах. Первое свидание закончилось нашим падением из-за его неуклюжести: я тогда разбила в кровь коленку, а Амадис порвал штанину. Вместо того чтобы плакать, я начала смеяться. Амадис прервал мой хохот внезапным и таким напористым поцелуем, что я ответила на него больше из любопытства, чем от желания. Можно ли считать нас парой? Пойдет ли один за другим до конца, как это сделали мама и отец? Я не знаю.
– Милая, – мама отвечает на английском, появляясь в дверном проеме, – проходи, конечно.
Я обнимаю маму и прохожу в комнату. Осматриваюсь и про себя ухмыляюсь: обои цвета фуксии. Кто знает, вдруг нашему новому соседу они приглянутся. Вторая стена, вся в пышных бутонах цветов, заставляет в этом усомниться. Розовые ковры на полу окончательно разбивают мои надежды. Трестену явно «понравится» интерьер.
Тревога зарождается внутри, когда я завожу с мамой разговор, который подведет к новости о новом жильце. Нужно рассказать про идею Абеля и как вечером я осуществила ее. А это значит, что Трестен уже весь в сборах. Пойти первой к отцу страшно, поэтому я начинаю с мамы.
– У вас с папой тяжелый период?
Улыбка исчезает с маминого лица, во взгляде – разочарование и страх, и она отводит глаза. Подходит к кровати, хватает плед и нервно стелет его поверх одеяла.
– Крайне тяжелый, Бри. Видимо, мы устали друг от друга.
