Звезды Олега Диодорова - страница 69

– Это фирмы, фирм…

– Зачем нам песья нечисть? Мы не трогаем вещей, снятых у песиков!

– Я не снял, я получил! Купил!

– А теперь продать надо? Ребята, это спекулянт!

– Он уже заодно с псами! – медведь попытался выкрутиться, но на него наскочили разом. Медведь покатился кубарем назад, сжимая все вещи разом. Платки, обрывки разлетелись. Волков взбесила куртка иностранного производства.

– Не дам! Не дам, эт мое!! – медведь стал раскачиваться, чтобы сбить волков таранов. Но ребята, невзирая на усталость, были резвые. Медведя зажали и выдернули у него из лап куртку. Ее тут же принялись рвать на части. Медведь в страхе пополз на четвереньках. Куртку били так, словно она олицетворяла мировое зло. От нее остался только ворох мелких обрывков. Парни стали кричать, что медведь больше не являлся сюда с иностранным материалом. Вдали остановился журналист и стал быстро все снимать. Ребята были еще неопытные, и не сообразили, что он делает. Журналист щелкнул кнопками и поспешил прочь. Он еще хотел взять интервью непосредственно у того медведя. Но тот убежал на север.

За пределами городов иностранцы пытались наладить контакт с молодежью. Виктория увидела, как молодая волчица кричала на девушку:

– Не общайся с этими идиотами!! Ты поняла или нет?!

У девушки очень схожие черты лица, окрас волос и фигура. Наверное, это младшая сестра или даже дочь. Внезапно волчица перестала кричать и сжала ее в своих объятиях. Обе очень плакали. Виктория не понимала, чем вызвана такая ярая ненависть к иностранцам, ведь это не бандиты и не драконы. Резко ухудшилась ситуация с поставкой комплектующих. Из-за перенапряжения случались аварии на производстве, на транспорте. В городских магазинах начисто исчезла крупа, консервы были только рыбные или куриные трехлетней давности. Ходил слух о массовой гибели птиц на агрокомбинатах. Волки ходили на рыбалку и охоту, даже если у них были ранения. Приезжали представители службы Кайстрова, один раз приехал сам Кайстров. Волки – взрослые, молодые и даже юные – кричали ему:

– Выбрался из-под обломков? Не зажало?

Во время битвы с ящерами Драконий Глаз подбил несколько машин в разных частях колонны, где был Кайстров. Глаз был далеко и фактически удар наносили лишь самые слабые из его всполохов. После этого сразу атаковали колонну. Те, кто вернулся из того переплета, рассказывают, как пришлось перемещаться – бегать, падать и ползти, драться с ящерами на огромных скоростях. Между тем Кайстров не бегал, он сидел под обломками и делал вид, будто отстреливается. Он стрелял по-настоящему, однако с точки зрения бойцов это все оказалось бутафорией. Кайстров не отбросил драконов. И он не довез боеприпасы туда, где они были необходимы. Там дрались врукопашную. Кайстров вскоре исчез; а один из его помощников долго ходил по госпиталям и высматривал, почти ничего не говоря. Волки думали, он проверяет качество лечения. Да какое может быть лечение! Драконий яд ужасен. Знакомый Кайстрова обошел всех, но поговорил лишь с некоторыми волками. Уезжая, он был как будто недоволен.

– Ему там все зажало! Он прирос… и это его спасло! – говорят раненые. На комбинате произошла авария с выбросом токсических веществ. Всех сотрудников распустили на неопределенный срок. Волки из других районов, недолго думая, стали уезжать. Виктория тоже об этом подумала – среди штабов возникла путаница, кто за что отвечает. В Народном Совете вопросы экономического развития курировал лис Георг Толокушенцев. Он выпустил указ о том, что в Кралепоре разрешено создавать предприятия совместно с иностранцами. Но очень скоро указ был заблокирован Ракитиным. Одновременно на местах были вынуждены решать свои тактические задачи, не зная общей картины. Мясо птиц исчезло из продажи вовсе. Комбинату не привезли наличных средств и кто-то дал приказ не держать сотрудников. Вернуться в центральные области можно с военными, со знакомыми или пешком. Виктория так ни с кем и не познакомилась; прежних товарищей из детдома она не встретила, поскольку старалась ни к кому не подходить близко. Ее пугали волки с погонами. У Виктории сложилось мнение, что ее могут внезапно схватить, арестовать, и она тогда исчезнет. Но она не была трусихой. С иностранцами волки не общаются, хотя у тех можно легко доставать мелкие полезные вещи. Для себя иностранцы привозят главным образом съедобные полуфабрикаты, но и мука там есть, и хлеб – правда, непривычной формы. Виктория один раз только снимала средства со счета, а потом уже не решалась. Она посчитала красненькие купюры. Хватит на пять книг или на пятьдесят толстых тетрадей. Остальное все потратилось на какие-то пустяки… ведь не покупала же ничего. На заводе было бесплатное питание (без мяса), общим объемом на 1500 калорий в день. Виктория решила допытаться, есть ли реальный шанс пройти обучение за границей – не имея при этом гражданства и не сделав предварительной оплаты. Иностранцы со своими автомобилями массово отправились на восток. По дурной дороге Виктория прошла двадцать верст. Кеды совсем истрепались, а в сандалиях по такой дороге неудобно шагать. Рюкзак очень мешал идти, но Виктория ни за что бы не решилась выбросить из него хоть одну книгу. К концу пути она совсем вымоталась. Пройдя по бездорожью тридцать верст, она увидела городок над кручью. Слева – только возвышенности, а справа уже настоящие горы. Река идет прямо через границу. Здесь проезжали иностранцы, но их минифургоны помчались дальше. Виктория села на пенек и сидела неподвижно. Из-за усталости есть не хотелось совсем. Под ступней оказался острый камень, да как уколет! Виктория едва не зарыдала. Ей хотелось пить. Вздрагивая, она медленно спустилась к реке и зачерпнула воду кружечкой. Постепенно она стала слышать отдаленные запахи. В городке живут еноты и бобры, у волков один район, куда другие звери не заходят. Там – опять погоны. Военных было всего пятеро, но Виктория зашагала в сторону чужих следов. Они увели ее на луг, расположенный между лесом и обрывом. Над обрывом – деревянные поручни. Виктория вспомнила, как ее и детей Олег вытащил именно с такого мостика. Много шума внизу. Иностранцы ищут переправу.