Вслед за эрой Либле подошёл выразить почтение барон Бевондер, одетый в старомодную визитку и серые полосатые брюки. Галантно припал к руке:
— Мориса, отрада моих очей, вы прекрасны как никогда!
Она поблагодарила, не жалея ответных любезностей. В свои шестьдесят два барон-вдовец был румян, бодр и жаждал приключений. Но возраст давал о себе знать.
— Как ваши дела, Тео? — улыбнулась Эльга. — Надеюсь, малышка Лола осталась довольна?
— О, она в восторге! Как и я, моя богиня, как и я. Ваш презент выше всяких похвал!
За «презент» барон отвалил кругленькую сумму. Он всегда платил не торгуясь.
Порой Эльга думала, что Тео Бевондер покупал её сладости лишь затем, чтобы иметь повод для встреч с их изготовительницей. Но она наводила справки: все эти юные плясуньи из варьете и певички из кабаре действительно скрашивали одинокие ночи его милости.
— Лоле особенно пришлись по вкусу кокосовые шарики. Не пришлёте нам ещё десяток? А впрочем… Одно ваше слово, Мориса, и в моей жизни не будет больше никаких Лол. Неужели это так плохо — стать баронессой Бевондер?
Эльга мягко рассмеялась.
— Без сомнений, это чудесно, дорогой Тео. Если однажды я решу расстаться со своей свободой, вы узнаете первым.
Барон был хорошим клиентом и идеальным поклонником. Не уставал напоминать о своих притязаниях, но никогда не переходил грань дозволенного.
— Я буду ждать, сколько потребуется, несравненная Мориса, — барон приложил руку к груди. — Моё сердце навсегда у ваших ног!
Оставив Тео Бевондера вздыхать о несбыточном, Эльга прошлась по натёртому до блеска паркету, скользя взглядом по зеркалам и пейзажам в золотых рамах. Взяла с подноса лёгкий фруктовый коктейль и с видом светской бездельницы остановилась у окна, за которым сквозь вечерний сумрак пробивались огни Сётстада.
На самом деле она работала. Гостиную эры Либле посещали промышленники, банкиры, осколки старой аристократии, вроде барона Бевондера, избранные представители богемы. Была и публика попроще, но неизменно при деньгах — а также тёмные личности наподобие самой Эльги.
Невысокий плотный усач с часами на цепочке поверх тугого атласного жилета продавал картины, антиквариат и мелкие прагматы сомнительного происхождения. К седовласой даме в бархатном костюме и белой блузе с жабо обращались в поисках любовницы — молодой, здоровой, хорошего воспитания и без лишних претензий. А тот, кто не хотел разочаровать предмет страсти, шёл к Эльге.
Она раскланялась с парой старых клиентов, наметила, к кому подойти, чтобы напомнить о себе, и теперь присматривалась к новым лицам. Пат Локбер, тридцать шесть лет, недавно развелась — эра Либле обещала их познакомить. Две дамы под миндальным деревцем увлечены болтовнёй с модным молодым художником. У обеих наверняка внуки в школу ходят, но порой женщин в возрасте посещают очень смелые желания…
Эльга перевела взгляд на троих мужчин, живо обсуждающих что-то у стены, украшенной видом бухты Лок-Мар. Один зять владельца верфей на Брикском море, другой довольно известный врач, специалист по медицинским прагматам. Доктор Бескьед, кажется. Третий был Эльге незнаком. Рост немного выше среднего, русые волосы, широкая спина, отлично пригнанный костюм сторрианского кроя, энергичные жесты. Он о чём-то увлечённо рассказывал, а Эльга не могла отвести от него глаз.
К собеседникам подошёл официант, мужчина повернулся, чтобы поставить на поднос пустой бокал — и Эльге показалось, что её ударили промеж глаз.
