– Нормально, – ответила Джорджи, проверяя список пропущенных звонков.
Ни одного.
– Я же сказал, все будет отлично.
– Все и было отлично.
– Я всегда прав, – подытожил Сет.
Джорджи слышала, как под ним скрипит стул. Она знала о его манере вытягивать свои длинные ноги так, чтобы они почти достигали края их общего стола.
– В данном случае ты оказался отчасти прав, – уточнила Джорджи, продолжая встряхивать мобильник.
Скорее всего, Нил и девочки сейчас снова в воздухе после короткой остановки в Денвере. Может, послать им эсэмэску? Что-нибудь вроде «люблю вас всех». Когда они приземлятся в Омахе и Нил включит телефон, ее сообщение уже будет их ждать.
Но Нил терпеть не мог текстовых сообщений. И сам не посылал, и входящие не проверял. Это все равно что отправить эсэмэску в пустоту.
Джорджи отложила телефон, сдвинула очки на лоб и заставила себя сосредоточиться. Так, что у нее в почте? С десяток электронных писем, и все от комедийного актера Джеффа Джермана – звезды их шоу.
Если они зацепятся за телевизионную империю Махера Джафари, она не станет скучать по письмам Джеффа. По его красной бейсболке – тоже. И уж тем более по его занудству. Стоило ему заподозрить, что актеры, играющие его близких в сериале «Джефф сыт по горло», вызовут у зрителей больше смеха, чем он сам, комик заставлял сценаристов переписывать целые эпизоды.
– Ни черта я в этом не понимаю! – послышалось за дверью.
В следующую секунду дверь распахнулась и в кабинет ввалился Скотти. В помещении, где работали Сет и Джорджи, имелся третий стул – складной уродец из магазина «ИКЕА». Скотти плюхнулся на него и схватился за голову:
– Не могу. До жути не терплю секретов.
– Доброе утро, – сказала Джорджи.
– Привет, Джорджи. – Скотти поглядел на нее сквозь сплетенные пальцы. – Девица-секретарша сказала, что тебе звонит твоя мамочка. Висит на линии два.
– Ее зовут Памела.
– Буду знать. А мою мамочку зовут Дикси.
– Я не про свою мать. Про новую секретаршу. Ее зовут… – Джорджи тряхнула головой и потянулась к черному стационарному аппарату, стоявшему между нею и Сетом. – Джорджи слушает.
– Я жду целую вечность, – вздохнула ее мать. – Думала, что ваша девчонка уже забыла про меня.
– Как видишь, не забыла. Что новенького?
– Просто решила тебе позвонить, узнать, как дела.
В голосе матери ясно улавливалась озабоченность. Мать Джорджи любила говорить с нотками озабоченности.
– Мои дела в лучшем виде.
– Понятно… – Новый вздох, громче первого. – Утром я говорила с Нилом.
– Как тебе удалось?
– Поставила будильник. Я знала, что вы улетаете рано. Вот и решила попрощаться и пожелать счастливого пути.
Ее мать всегда преувеличивала опасность путешествий по воздуху, равно как и мелких амбулаторных хирургических операций. Иногда это был просто повод зависнуть на телефоне. «Бывает, встречаешься с человеком и не знаешь, придется ли увидеться снова. Так что нельзя пренебрегать шансом попрощаться».
Джорджи зажала трубку плечом, чтобы освободить руки для клавиатуры ноутбука.
– Мама, спасибо тебе за заботу. А с девочками ты тоже поговорила?
– Я говорила с Нилом. – Мать сделала особый упор на последнем слове. – И он мне сказал, что ваша семья разделилась.
– Мама, не драматизируй ситуацию! – Джорджи снова взяла трубку в руку. – Всего на какую-то неделю.
– Не на какую-то. На рождественскую. Чтобы семья праздновала Рождество порознь…
– Мама, в тебе пропадает создательница мыльных опер. Ты умеешь додумывать то, чего нет на самом деле. А на самом деле на меня свалилась срочная работа.
