А рядом с ней, нахально посмеиваясь, стояла полуголая девушка, нанятая для утех гостей. Ее сотрясало от смеха, и полная грудь колыхалась под тонкой простыней. Она совершенно не смущалась расхаживать в таком виде по гостинице.
— Ну, вы тут разбирайтесь, а я пойду, пока кто-нибудь не занял место возле Алексиса, — хмыкнула она, удаляясь. — Такого мужчину нельзя заставлять ждать.
— Но ведь это Наяна должна была позаботиться о благовониях! — попыталась возразить я. — Почему она не отнесла их в баню?
— Она купила их, этого более чем достаточно! — парировала тетка. — Остальное — твоя забота. Немедленно ступай в бани, принеси благовония и извинись.
— Я?.. — у меня снова задрожали колени.
Идти в бани, где моется столько мужчин? Да еще и вместе с вызванными женщинами для утех? Ничего не скажешь, заманчивая перспектива.
Я оглянулась в поисках поддержки. Но Тарон и другие мужчины занимались лошадьми. А девушки прятали взгляды.
— Конечно, ты! — зло рыкнула тетка и буквально впихнула мне в руки корзинку с благовониями. — Не идти же в этот вертеп разврата моей дочери. А горбунье ничего не будет. Ну же, иди, чего застыла как мраморная?!
Сглотнув ком, внезапно застрявший в горле, на негнущихся ногах я отправилась в банный комплекс.
Полуголая бесстыдница не ушла, она ждала возле лестницы, бесстыже прислонившись к стене и обнажив бедро.
— Слушай, может быть, ты сама отнесешь благовония? — робко спросила я.
Она глянула на меня, не скрывая ехидства. Ее явно развлекала ситуация.
— Нет уж, я гетера, а не носильщица. Да чего ты боишься? На тебя же ни один воин не позарится с такой-то убогой внешностью. Зато ты хоть краем глаза посмотришь на настоящих мужчин.
Она мечтательно закатила глаза, а я густо покраснела. Не то чтобы мне не приходилось видеть, как выглядит раздетый мужчина. Да и как спариваются животные, всем работникам известно. Но отчего-то идти в баню к воинам мне не хотелось. Особенно видеть раздетого Алексиса, для которого, собственно, и предназначались благовония.
Но делать нечего, и я переступила порог бани.
О боги, что тут творилось! Женщины танцевали, плескались в бассейне и пили вино — совершенно обнаженные. Мужчины тоже не стеснялись своей наготы, скорее, напротив, гордились ею. А одна парочка даже занималась любовью прямо на деревянной лавке. Мужчина лежал на спине, а женщина восседала на нем, как наездница. Она двигалась так, будто плыла на волнах, и выражение лица — такое восторженное. Ей явно нравилось, как воин глубоко проникает в нее и как одной рукой массирует ее пышный зад, а пальцами другой пощипывает потемневшие соски.
Когда я проходила мимо них, то едва не споткнулась. Слишком интригующим и запретным было зрелище.
— П-простите… — прошептала я.
Но парочка не обратила на меня ни малейшего внимания.
Алексис полулежал на мягком диване, лениво потягивая вино из кубка. Завидев полуобнаженную гетеру, он поприветствовал ее. А по мне мазнул взглядом, как по уродливому грибу, с какой-то стати выросшему возле прекрасного цветка.
К моему великому облегчению, он не был обнажен полностью. Вокруг его бедер было обмотано полотенце. Очень узкое, надо сказать, полотенце. Оно скорее подчеркивало все его достоинства, чем скрывало. Кожа воина отливала бронзой, а тело словно состояло из одних мускулов. Темная поросль кудрявых волос на груди убегала дорожкой вниз, за край набедренной повязки. Чтобы не смотреть туда, где под тканью виднелась впечатляющая выпуклость, я резко подняла голову. И встретилась с завораживающим блеском черных глаз.
