– Это мило, – говорю я.
Мими добавляет:
– А однажды, в десятом классе, мы разбили лагерь во дворе у Хоуп.
– Это была вынужденная мера, – поясняет Хоуп. – Никто из родителей не был готов идти в поход в декабре.
– Ты рыбу любишь? – спрашивает Трэвис. – Мы готовим форель в честь нашего учителя.
– Серьезно?
– Ну, вообще-то мы всегда жарим на костре форель, но на этот раз в этом есть особый смысл.
– Плохие новости на алкогольном фронте, – говорит Хоуп, расстегивая один из рюкзаков. – Удалось раздобыть только одну бутылку, да и в той на донышке.
Трэвис изучает этикетку.
– Бурбон.
– В походах я предпочитаю чай, – говорит Мими, поднимая кружку.
– А ты взяла с собой чай?
– Тут мята повсюду растет, – поясняет Мими.
– Так ты что, просто нарвала мяты и бросила в чашку? – спрашивает Трэвис.
– Ну да.
– Гадость какая.
– Почему это? Я всегда так делаю. С чего это ты взял, что мятный чай – гадость?
– Но это же разве чай? – возражает Трэвис. – В моем понимании, чай – это сушеные листья.
Мими качает головой, широко распахивает глаза и смотрит в чашку.
– А мы даже в интернете посмотреть не можем! – говорит Хоуп.
– Возможно, мы так и не узнаем правды, – говорит Трэвис.
– А я хочу попробовать, – говорю я. – Твой чай.
Мими смотрит на меня:
– Значит, ты на моей стороне?
Я улыбаюсь и пожимаю плечами.
– Вот попробую, и узнаем.
Она встает, ставит кружку на стул и идет по тропинке к кустику мяты. Я смотрю, как она срывает стебелек.
Наливает в жестяной чайник воду из бутылки и ставит его на огонь.
– А кружка у тебя есть? – спрашивает она. Я качаю головой.
Она заходит в палатку и через несколько секунд появляется с зеленой кружкой в руках. Я не могу удержаться от мысли о том, сколько раз ее губы касались края этой кружки. А теперь коснутся и мои. Она бросает на донышко мяту, которую сорвала для меня, заливает горячей водой и протягивает мне.
– Подожди пару минут, пусть заварится.
– Я тут подумала, – говорит Хоуп после ужина. – Насчет твоей татуировки. Если ты все-таки решишься, сделай тогда еще одну – на другой руке, с надписью «начало любви». И в зависимости от того, с какой стороны читать – справа налево или слева направо, – будет получаться, что любовь началась, а потом кончилась, либо что любовь кончилась, а теперь начнется снова.
Костер ярко пылает, освещая их лица.
– Но я думала, что любовь должна быть вечной, – возражаю я.
Трэвис вздыхает.
– Еще одна сказочка из тех, которыми нас пичкают в детстве. Ну, с другой стороны, они хотя бы счастливы.
– Ничего они не счастливы, – возражаю я. – Они просто вычеркнули свое прошлое.
Был один случай в январе прошлого года. Но мы с мамой делаем вид, что его не было. Праздники тогда состояли сплошь из стрессов и переездов. Всю дорогу до Портленда, куда мы всегда ездим на Рождество, мое сердце переполняло нетерпение: я собиралась открыться своим двоюродным братьям и сестрам, тете с дядей и бабушке. Я знала, что кто-нибудь непременно спросит меня, есть ли у меня парень – они каждый год это делают. И на этот раз я собиралась не просто ответить «нет». Меня так поглотили эти мысли, что я едва замечала, как враждебно настроены друг к другу родители. Я обратила на это внимание лишь по дороге домой, когда у меня в голове прояснилось. Они прожили вместе большую часть января, но дом превратился в минное поле: один неверный шаг, и к потолку полетят осколки снарядов или гостиную заполнит ядовитый газ.
