Не меньшее уважение, хотя совсем иного рода, вызывал у них и Стас. Вовка и Рома плохо знали его, но видели, как он запросто общается с пацанами постарше – с теми, кого в районе называли братвой. Кроме того, в поведении Стаса чувствовалась внутренняя свобода и независимость. Он разговаривал, как взрослый, без опаски курил на лестничной площадке и, кажется, часто прогуливал школу. Братья слышали от сверстников во дворе, что Стас живет с бабушкой, потому что мать его умерла от рака, а отец сидит в тюрьме за убийство полицейского.
Хотя Вовка был ровесником Стаса, ему казалось, что сосед старше его лет на семь. Стоя напротив Вовки на лестнице, он завел непринужденный разговор о том, что сигареты подорожали, о вредной старушенции с четвертого этажа, которая ворчит на курильщиков, о хорошей погоде. Вроде бы разговор ни о чем, но Вовка чувствовал себя свободно, словно болтал со старым другом.
– Слушай, Вован, а ты чего какой-то напряженный? – спросил Стас. – Случилось чего?
Это прозвучало так тепло и дружелюбно, что Вовка сразу же рассказал о своих проблемах в школе и о вызове родителей.
– Да забей ты на свою математичку! Хочешь, я поговорю с твоими родителями? – участливо предложил Стас. – Я знаю, что надо говорить, чтобы предки сильно не напрягались.
– Отец-то переживать не будет, – задумчиво произнес Вовка, – а вот мама…
Он стеснялся сказать, что именно мать была главой семьи и могла, если требовалось, и ремня всыпать, невзирая на то что Вовка уже перерос ее на полголовы.
– Что, мамка и накостылять может? – Стас засмеялся и изящно выстрелил пальцами окурок в угол. – Не парься! Сейчас всё будет пучком! Пошли!
Вовка не успел возразить. Стас стремительно подошел к двери его квартиры и нажал кнопку звонка.
Дверь открыла Светлана. Она была в ярко-алых легинсах, плотно облегающих ее стройные ноги, и в мужниной рубашке, небрежно подвязанной узлом на животе. Широкий воротник съехал на одно плечо, открыв бретельку белого кружевного бюстгальтера. В руках у Светы была сковородка.
Вовку вдруг почему-то смутило, что его мама выглядит так… привлекательно? Нет, скорее сексуально, но ведь такое слово нельзя употреблять по отношению к матери. Мысли в голове перепутались. А Стас уже начал разговор – тем же непринужденным тоном, каким он беседовал с Вовкой в подъезде.
– Здрасьте! Я ваш сосед Стас, друг Вовы.
Покосившись на сковородку, Стас шутливо спросил:
– Надеюсь, вы контролируете ситуацию и не будете бить по голове перспективных и талантливых подростков?
– Ага, даже так? – Света засмеялась и, быстро застегнув верхние пуговицы на рубашке, сказала: – Ну что ж, рассказывайте, кто здесь перспективный и в чем проявляются ваши таланты? Проходите на кухню, сначала поужинаем, а потом расскажете.
Света искренне обрадовалась Стасу. В последние два-три года ее сильно беспокоило, что у старшего сына совсем нет друзей. Она понимала, что Вова по натуре некоммуникабельный и, что еще хуже, всё свободное время сидит за компьютером. Конечно, это настораживало мать. Как многие родители, она часто говорила сыновьям, что в ее детстве мальчишки и девчонки беззаботно бегали по дворам, гуляли, влюблялись и не тратили время на всякие мобильные гаджеты.
– Конечно, мам! Тогда просто не было гаджетов! – смеялся Ромка. А Вова просто отмалчивался, продолжая щелкать мышкой.
Света была не в восторге от того, что сын растет одиночкой. Как это – в пятнадцать лет не иметь ни одного друга, с которым можно сходить на прогулку, погонять на велосипеде, да просто поболтать? А уж просиживать штаны за монитором ей вообще казалось пустой тратой времени. Ладно муж – он все-таки больной, ему надо чем-то заняться. Но сын… Молодой здоровый балбес, ростом уже выше мамки. Может, этот соседский мальчишка немного отвлечет его от компьютерных сражений?
