Читать онлайн Николай Яковлев - 19 ноября 1942. Сталинград от наших и ненаших

© ООО «Издательство Родина», 2023

Ослепительна и неповторима весна 1945 года – последнего года войны в Европе. Красная Армия добивает фашистского зверя в его собственной берлоге. Позади тысячи километров военных дорог, тяжелейших сражений, прискорбных потерь и невиданных побед.

Советские войска завершили освободительный поход. Наши солдаты, отстоявшие Родину, сражались и умирали за свободу других, за очищение Европы от фашистской нечисти. На ухоженных столетиями полях, аккуратных дорогах, в чистеньких городах гремели кровопролитные, злые бои. Гитлеровцы и накануне гибели намертво держали добычу.

Каждый шаг стоил большой крови, и в каждом городе люди приветствовали советских солдат – наконец рассеивается кошмарный мрак нацистской ночи. Пришло освобождение.

Берлин, где вынашивались планы разбойничьих походов, в стальном кольце советских войск. На площадях и улицах, где еще недавно, оглушая треском барабанов, отправлялись в поход за мировым господством дивизии вермахта, шла битва за Берлин. И вот она, долгожданная победа! 2 мая многотысячный гарнизон города сложил оружие перед войсками под командованием Маршала Советского Союза Г. К. Жукова. Война на исходе.

Среди советских войск, штурмовавших Берлин, была 8-я гвардейская армия. Именно в ее штабе гитлеровский генерал вручил просьбу о капитуляции. В высшей степени символический акт – в 1942–1943 годах, в Сталинграде 8-я гвардейская армия носила название 62-й армии…

В тот памятный год – 19 ноября 1942 года – началось контрнаступление советских войск под Сталинградом, вошедшее в анналы военной истории. В этой исторической битве, которая завершилась в феврале 1943 года, уже угадывались великие события 1945 года.

Немецкие военнопленные, взятые в плен в Сталинграде

Теперь, накануне гибели, руководители фашистского рейха пытались укрепить волю немцев к борьбе до конца, ставя в пример русских в 1941–1942 годах! Об этом говорилось в приказах по войскам, об этом твердил Гитлер, напутствуя своих генералов. «Наше положение, – внушал он, – не отличается от положения русских в 1941–1942 годах. Они также были в самых тяжких обстоятельствах, но они начали изолированные наступления на нашем длинном фронте и постепенно отбросили нас». Даже предлагалось пойти на тактику «выжженной земли» в Германии. Но генералы вермахта отшатнулись. Командующий группировкой, оборонявшей Берлин, генерал Хенрици, заверил министра вооружений Шпеера: «Берлин не превратится в Сталинград. Я этого не допущу».

Да, прежде всего и больше всего в последние дни перед Гитлером и его ближайшим окружением стоял призрак Сталинграда. Английский историк Д. Ирвинг, выпустивший в 1977 году громадную книгу о фюрере во второй мировой войне, замечает: в последние дни апреля 1945 года «Гитлер не спал ночами, взбудораженный громом орудий и собственными острыми воспоминаниями. То был снова Сталинград, но на этот раз чуду не было суждено свершиться». Сталинград устоял, Берлин пал.

Когда замолчали орудия в Берлине, из бункеров, подвалов, развалин появились жители, пережившие штурм. Они хотели есть. С 3 мая Советское командование распорядилось кормить берлинцев.

Маршал Г. К. Жуков докладывал И. В. Сталину:

«Введение установленных Вами норм снабжения продовольствием производит на немцев ошеломляющее впечатление. Как видно, немцы не ожидали такого акта с нашей стороны. Все заявляют, что это является проявлением большого великодушия со стороны Советского Союза».

С 15 мая в расчете для начала на 2 миллиона берлинцев по постановлению Государственного Комитета Обороны три советских фронта передавали 105 тысяч тонн зерна, 18 тысяч тонн мясопродуктов, 6 тысяч тонн сахара и т. д. В день берлинцу полагалось 400–450 граммов хлеба, 400 граммов картофеля, в месяц – около 2 килограммов мяса, 600 граммов сахара, 500 граммов жиров и прочее.

В середине мая маршалу Г. К. Жукову докладывали о политико-моральном состоянии населения города, которое «резко повысилось», причем «особенно» в связи с обеспечением продовольствием. Бургомистр района Лихтенберг Банакке сказал: «Все говорят, что такие высокие нормы их поразили. Особенно высокие нормы на хлеб. Врач Шефер заявил: «После опубликования новых норм все врачи находились в возбужденном состоянии и просто торжествовали. Мы не ожидали такого великодушия к немецкому народу, который заслуживает наказания за тот вред, который он причинил русским». Обер-бургомистр района Лихтенберг Штиммен: «Русские прежде всего заботятся о налаживании нормальной жизни города и об обеспечении населения продовольствием. Вы знаете, меня тронуло это мероприятие русского командования. Я уже дважды плакал в присутствии своих детей. Как видите, и сейчас у меня текут слезы по щекам». В те дни Берлин видел еще слезы и на суровых лицах советских воинов, взявших его. Они похоронили 102 тысячи товарищей, павших при штурме города.

Заключительным аккордом Великой Отечественной войны стала Пражская операция. 5 мая вдохновленная вестями о падении Берлина столица Чехословакии восстала, торопясь освободиться от гитлеровской оккупации. Терпеть больше нельзя! В вышедшей впервые после шести лет подполья газете «Руде право» звучали огненные слова воззвания ЦК КПЧ:

«Коммунисты! Вчера началось наше непосредственное участие в боях. Докажите, что в открытой борьбе против врага вы будете столь же стойкими, смелыми и находчивыми, как и во время шестилетней жестокой борьбы с извергами гестапо».

Руководитель восстания, профессор Пражского университета Альберт Пражак, объяснял впоследствии: «Восстание имело целью спасти город от предполагавшегося разрушения, так как немцы не собирались оставлять его без боев. Мы с часу на час ждали прихода войск союзников». Восставшие немного поторопились – Красная Армия еще была далеко. Пришлось схватиться с врагом один на один. Пражская радиостанция вышла в эфир с просьбами о срочной помощи – восставшие перерезали железную дорогу, что мешало крупной германской группировке отойти на запад для сдачи американцам. Немцы стали пробиваться с оружием в руках.

Попутно они осадили радиостанцию. Забаррикадировавшись в подвале здания Пражского радио, чешский диктор взволнованно взывал на русском языке: «Большое количество германских танков и авиации нападает в данный момент со всех сторон на наш город. Мы обращаемся с пламенным призывом к героической Красной Армии, с просьбой о поддержке. Пришлите нам на помощь танки и самолеты, не дайте погибнуть нашему городу Праге!»

Ставка уже спланировала Пражскую операцию – силами трех советских фронтов ударами по сходящимся направлениям на Прагу разгромить почти миллионную вражескую группировку на территории Чехословакии. Когда просьбы о помощи Праге достигли советских штабов, бег событий резко ускорился. Москва приказала, и танковые и мотомеханизированные соединения, вышедшие в центр Германии, повернули на юг и рванулись на помощь братьям-славянам. К ощетинившейся баррикадами Праге 7 мая выступили войска, только что вышедшие из тяжелейших сражений. Чтобы не терять драгоценного времени, пошли на одновременный ввод танковых и общевойсковых армий в одних и тех же полосах.

Советские танкисты генералов Д. Д. Лелюшенко и П. С. Рыбалко совершили немыслимое – с боями они прошли почти сто километров через тяжелейший лесисто-гористый район, преграждавший путь к мужественным пражанам. Кругом естественные и искусственные преграды. Узкие, извилистые дороги, висящие над пропастью. Трудно представить себе громады танков на перевалах, где с трудом днем проходят автомобили. На горных речках танкисты и мотопехотинцы наскоро наводили переправы.

В горах далеко разносилось эхо гулких выстрелов танковых пушек – прямой наводкой разбивались устроенные немцами завалы на дорогах, вековые сосны, опутанные колючей проволокой. Расчищать не было времени, дорожили каждой минутой: в Праге бьются братья.

Глубокой ночью танковые армии перешли хребты и лавиной устремились в долину. Немцы, не ожидавшие, что советские танкисты сумеют молниеносно преодолеть труднодоступный район, в панике разбегались, бросая противотанковые орудия, забывая снять предупреждающие таблички с заминированных участков. Кое-где немецкие части пытались оказать сопротивление, но остановить стальную лавину было невозможно. Советские войска рвались к истекающей кровью Праге!

Боясь замешкаться и попасть под удар надвигавшейся Красной Армии не только с севера, но и с востока, гитлеровцы в свою очередь не были заинтересованы в расширении борьбы на пражских улицах со свободолюбивыми чехами. Они вступили в переговоры с повстанцами и договорились о прекращении огня. В 19.45 8 мая, как раз в то время, когда советские танки преодолевали горы, Пражское радио на чешском и немецком языках сообщило: «Согласно соглашению с Чешской народной радой, должны прекратиться военные действия в Праге и ее окрестностях. Такой же приказ дан чешским соединениям и гражданам. Кто этот приказ не будет выполнять, подлежит суду». Германские войска получили разрешение сохранить при следовании к американским линиям легкое пехотное оружие, а также забрать со складов продовольствие. Не теряя времени, они начали отход.

В ночь с 8 на 9 мая советские войска, наголову разгромив последние встретившиеся им на пути германские соединения, вступили в столицу Чехословакии. Генерал Лелюшенко в 4.00 9 мая доложил командованию фронта:

«Прага освобождена, захвачено много пленных и трофеев. Оказавшие сопротивление уничтожены… Соседей нет… Навожу порядок. Я с оперативной группой на западной окраине Праги. Лелюшенко».

Продолжая стремительное продвижение на запад, к демаркационной линии с американскими войсками, советские танкисты громили всех, кто еще не сложил оружия. В общей сложности подняли руки 860 тысяч вражеских солдат и офицеров. «25-й танковый корпус, – писал Лелюшенко, – окончательно разгромил банду Власова, пленив его самого со штабом 11 мая 1945 года в районе г. Хемниц». В ознаменование освобождения столицы Чехословакии была учреждена медаль «За освобождение Праги», которой было удостоено более 390 тысяч советских воинов.

Ликующая Прага встретила воинов-освободителей. Борис Полевой рассказывал читателям «Правды»:

«У группы наших танков на улице Масарика такая большая толпа, что по ней прекратилось движение. Огромные стальные машины, как потом, покрытые маслом и пылью, украшены венками, лентами. Смущенные, улыбающиеся танкисты едва успевают отвечать на рукопожатия и принимать новые и новые букеты цветов. И тут же на гусеницах, отполированных долгими переходами, целая выставка съестного – корзиночки с яблоками и солеными помидорами, бутылками с молоком, кругленькие какие-то пирожки и зеленые сырки.

– Вот попали в окружение-то! – Скалит белые зубы гвардии младший лейтенант Олег Еременко. – Говорим им: не надо, сыты мы вот так. Нет, несут и несут. Этак постоим еще здесь… целый «Гастроном» образуется.

Механик-водитель гвардии сержант Сережников говорит:

– Или вот цветы, венки эти самые, алые ленты, так нешто танк невеста, чтоб его убирать? А их девчата знай себе нацепляют…

Я задал нескольким пражанам вопрос, что хотели бы они сказать через «Правду» советским людям в день освобождения их родного города.