В правящих кругах Германии были уверены в быстрой победе над Россией и над Францией, которая приведет к гегемонии Германии в Европе. Такая уверенность, казалось, опиралась на очевидные факты: по развитию экономики, по численности и подготовке армии Германия превосходила и Россию, и Францию. Германский Генеральный штаб рассчитывал внезапным сокрушительным ударом разгромить Францию, прежде чем Россия успеет прийти ей на помощь. Как известно, немецкие и австро-венгерские предположения и расчеты оказались несостоятельными, но они легли в основу роковых приказов о начале войны.
Несомненно, экономические, политические, геополитические, социальные и иные противоречия толкали великие державы к войне друг с другом. Поэтому можно сказать, что они являлись объективными, хотя и отдаленными, причинами Первой мировой войны. Однако непосредственной причиной этой войны стали субъективные факторы: воля, желания, расчеты правительств тех стран, где были отданы роковые приказы. Субъективные факторы оказались, таким образом, чрезвычайно важной причиной Первой мировой войны. Без их учета понимание причин войны было бы неполным и потому неверным64.
В памяти держав-победительниц из блока Антанты Первая мировая война занимает огромное место и в настоящее время является неотъемлемым элементом национального самосознания.
Для англоязычной историографии Великая война – одна из самых привлекательных тем исследований. Написаны тысячи книг, посвященных ее событиям. По разным оценкам, на английском языке опубликовано уже от 25 до 32 тыс. статей, трактатов и книг о Первой мировой войне65. При этом темпы издания литературы на эту тему особенно возросли в связи со 100-летним юбилеем.
Для данной историографии характерно обращаться к глубинным причинам войны, что особенно хорошо видно на примере учебной литературы, больше придерживающейся традиционных схем.
Важную причину войны исследователи видят в противоречиях между великими державами: в борьбе Великобритании и Германии за господство в военно-морском пространстве, в франко-германском соперничестве после войны 1870–1871 гг., в пересечении на Балканах интересов Турции, России и Австрии.
В некоторых исследованиях отмечается жесткая внешняя политика России, но не снимается ответственность с агрессивного австрийского и немецкого руководства66. Так, У. Маллиган признает, что мобилизация была для России вынужденной мерой, иначе она рисковала бы лишиться статуса великой державы67. Однако есть и те, кто считает Россию одним из главных провокаторов конфликта68. В качестве целей России, как правило, указываются стремление к экспансии на Балканах и захват Проливов.
Отметим, что М. Картер является типичным представителем сторонников версии, что Первая мировая война началась из-за недемократического правления трех монархов – Вильгельма II, Николая II и Георга V, империи которых соревновались и между собой, и с другими державами, наращивая военный потенциал и раздражая соседей. Николай II, например, по мнению М. Картер, виноват в том, что утратил контроль над армией, был далек от народа, в политике поддерживал связь только с правыми националистическими силами, допускал хаос в командовании и гражданском управлении69. М. Макмиллан считает, что российский император боялся показаться слабым, точно так же, как и Вильгельм II. Однако обе исследовательницы не склонны возлагать прямую личную ответственность на этих императоров, по их мнению, не желавших войны, но поддавшихся давлению своих военных
