Негодующий директор решает подставить молодую учительницу и поручает ей подготовить новогодний концерт, где девушка покажет музыкальные таланты, а точнее, вывалит на публику полную профнепригодность: отличный повод для увольнения.
Учительница в панике, но два преданных ученика, мальчик и девочка, слышащие недоступную музыку, находят способ спасти любимого педагога. Влюбленный в фею музыки (а учительница, оказывается, фея) кузнец, когда-то выковавший голос волку из сказки про семерых козлят, соглашается выковать голоса всем членам странного оркестра. В итоге приехавшая из столицы серьезная делегация музыкального начальства не только не ругает бедную учительницу, но наоборот, бурно аплодирует и восторгается.
В конце фильма фея с кузнецом уезжают на санях в свадебную метель, а таинственный старичок и его друг трубочник провожают их удивительными словами:
– А ведь она могла увидеть другой сон, – выдает старичок.
– Грустный, – подхватывает трубочник, – а может быть, и страшный.
Такие добродушные милые дедушки, а у меня мороз по коже от услышанного.
Отвык от подобных зрелищ. После простых, как отверстие бублика, боевиков с Арнольдом Шварценеггером, после до тошноты однообразных кинокомиксов с супергероями. Такое!
Даже на поверхности смыслового океана – удивительный слой невидимой никому бесконечной ценности человека, раскрывающейся в поддержке и любви близких людей. Ого-го мысль для привычного мне кино двадцать первого века! И это только поверхность. Глубже нырять не хочется. Отвык. Смотрю на братьев.
– Хороший фильм, – итожит Гера.
– Классный, – соглашается Максим.
На экране продолжает музыкальную тему солидный духовой оркестр. И неожиданно приходит запоздавшее недоумение. Не было рекламы!
– Кость, тебе чего, такая музыка нравится? – в голосе Германа только забота.
Отрицательно машу головой. Еще чего. Не полный придурок в четырнадцать лет слушать такое.
– Так, – говорю, – задумался просто.
– Может, в карты? – предлагает Максим. – В “Армяна” или хоть в “Дурака”?
– А компа у нас нет? – спрашиваю.
– Чего?
– Компьютера.
– Офигеть, – смеется Гера, – ты еще роботов поищи!
На часах 13.10. Играть в карты не хочется. Хочется осмотреться, пройтись по комнатам, пощупать вещи. Хорошо, родители в гостях, а то уже почувствовали бы, что старший потек крышей.
Братья режутся в дурака. Выхожу в коридор и, не доходя до кухни, поворачиваю направо в нашу с Максом спальню.
Две кровати. Слева – моя, справа – Максима. Посредине раскатанный через всю комнату узкий серый ковер с орнаментом из красных линий и квадратов. Прямо, у окна, письменный стол. Обычный, с тремя выдвижными ящиками справа и нишей под крышкой. Здесь делаю уроки. Подхожу ближе, замечаю за оконным стеклом на подоконнике ворона. Крупный, черный, загадочный, внимательно смотрит правым глазом. Замираю. Ворон громко вскрикивает и срывается в воздух.
Не верю в мистику и чудеса, но два ворона за день это какой-то магический перебор.
А если принять самую нелепую мысль? Не сплю я в 2020-м, наблюдая восемьдесят второй, и не увидел будущее в восемьдесят втором. Просто переместился из 2020-го в 1982-й. Прожил все, что помню, прошел через войны, развал Союза, капитализм и интернетизацию всей страны, почувствовал дыхание вселенской пандемии и вот, каким-то Богом или чертом заброшен в прошлое, чтобы изменить историю. Как в книжках о попаданцах, популярных в двадцать первом веке. Может, надо остановить китайский коронавирус или не дать развалиться Советскому Союзу? Вот неведомые силы и поместили мое взрослое сознание в детское тело. А следить послали дрон в форме ворона. Или вороны – и есть дроны Всевышнего? Красиво, хотя больше похоже на дремучую чушь.
