– Так и сделаю, – кивнул Усикава. – Лишних денег у меня, к сожалению, нет. Придется поискать где-нибудь еще…
Старик затянулся, задержал дыхание – и мощной струей выпустил дым изо рта.
– И когда госпожа Огата помрет, особняк ее сразу исчезнет. Сынок-то у нее – человек серьезный, не станет держать столько земли впустую забавы ради. Тут же снесет все до основания, да построит элитный многоквартирный дом. Наверняка уже сейчас все планы да чертежи приготовил.
– И вся эта благодать, что здесь прямо в воздухе разлита, сразу исчезнет, верно?
– А то как же! Ничего не останется.
– А чем ее сын занимается?
– В основном недвижимостью. Тем же, что и мы. Только разница между нами – как между небом и землей. Или между «Роллс-Ройсом» и самокатом. Фирма у него огромная, местной землей вертит так, что снимает с супа весь навар. А нам, простым работягам, даже объедков с их стола не достается. Куда катится белый свет?
– Я там недавно проходил мимо. Красивая усадьба – невольно залюбуешься…
– Да, пожалуй, это самый благородный дом в округе. Как подумаю, что такие прекрасные ивы посрубают под корень, прямо сердце сжимается. – Старик с горечью покачал головой. – Так что дай бог госпоже Огате пожить подольше…
– И не говорите, – согласился Усикава.
Усикава позвонил в «Консультацию для женщин – жертв бытового насилия». К его удивлению, именно такое название значилось в телефонном справочнике. Коллектив этой некоммерческой организации состоял из нескольких опытных адвокатов, да еще с десяток добровольцев помогали вести дела. Приют госпожи Огаты взаимодействовал с ними напрямую, принимая женщин, которые сбегали из дома, но не знали, куда идти. На сей раз Усикава попросил аудиенции от имени своей настоящей конторы – «Фонда поддержки искусства и науки новой Японии», ибо нутром чуял, что разговор может запросто коснуться вопроса о материальной поддержке. И договорился о времени встречи.
При встрече он тут же передал собеседнику свою визитку (такую же, какую вручил Тэнго) и сообщил, что его фонд занимается поощрением организаций, работающих на благо японского общества. И что в их список кандидатов попала «Консультация для женщин – жертв бытового насилия». Хотя сам Усикава не вправе раскрывать имя спонсора, стипендиат, получивший эти деньги, может распоряжаться ими по своему усмотрению – и помимо того, что в конце года напишет краткий отчет, никакими обязательствами не скован.
Собеседник Усикавы – молодой адвокат – оглядел его с головы до ног и не пришел в восторг от увиденного. Да, внешность Усикавы к доверию не располагала. Но средства были скромные, и приходилось улыбаться любому, кто предлагал хоть какую-то помощь. Отставив личные сомнения в сторону, адвокат пригласил Усикаву за столик для посетителей.
– Прежде всего, – сказал Усикава, – хотелось бы узнать подробнее о деятельности вашей организации.
И адвокат поведал ему, как была создана их «Консультация», чем она занимается и каким образом они, адвокаты, перешли сюда, оставив другие хлеба. Слушая все это, Усикава в душе невыносимо скучал, но продолжал делать вид, что страшно интересуется рассказом. Прищелкивал языком, кивал, строил сочувственную мину. В результате адвокат понемногу успокоился и, как видно, решил, что Усикава – человек вполне достойный, несмотря на внешний вид.
И тогда Усикава аккуратно перевел разговор на тему приюта.
