2 – 2. Мы против нас - страница 15

Ее взгляд стал другим. Прямым, уверенным, взрослым. Дыхание тяжелело с каждым касанием. Я крепче сжимал в руках ее тело, не решаясь дотронуться до кожи под футболкой. Сопротивление безрассудному желанию отдавалось тянущей болью.

Кэрри прервала поцелуй, когда почувствовала мое возбуждение. Она неловко отвела взгляд и, спрятав лицо на моем плече, тихо выдохнула:

– Прости. Я думала, это произойдет после того, как мы… разденемся.

– Давай остановимся, если ты не готова, – прошептал я, поглаживая ее лицо. – Со мной все будет в порядке.

Кэр не ответила. В очередной раз поймала мой взгляд, сделала шаг назад и одним движением рук избавилась от своей футболки.

Я видел ее в купальнике – и не раз. К тому же короткий топ, надетый вместо лифчика, скрывал намного больше, чем чашки тех купальников, в которых Кэрри училась плавать. Но сейчас было другое место и совсем другие обстоятельства: потому привычное уже действие приобрело другую окраску.

– Тебе помочь или сам справишься? – Она словно обрела нужную порцию необходимой уверенности.

– Если хочешь помочь…

Я сказал, не задумываясь, выдал первое, что пришло в голову. И только когда она освободила меня от футболки и вернула не менее жадный поцелуй, где-то в глубине океана собственных мыслей я услышал неумолимо затихающий внутренний голос: «Что ты на хрен творишь, придурок?!»

Но голос исчез, когда я почувствовал пальцы Кэрри на груди. Тогда я был уверен: она не понимает, что делает. Ее руки все время оказывались в самых чувствительных местах, порхали по коже, рисуя линии над мышцами. Кэр касалась губами моих ключиц, целовала шею, водила ногтями по животу, с довольным мурлыканьем очерчивая пресс.

– Так сильно нравлюсь? – улыбнулся, осторожно прикусив покрасневшую кожу на ее ушке.

– А я тебе?

– Сильно. Ты очень мне нравишься, Кэрри. Не знал, как это бывает…

– Эйс…

Я хотел поднять ее на руки и отнести на кровать. Пусть не самую мягкую и удобную, но Кэр не заслуживала того, чтобы ее первый раз случился на видавшем лучшие времена одеяле, что использовалось вместо ковра в этой «хижине».

Я освободил руку, чтобы наощупь пробить нам путь в спальню, но Кэрри крепко схватила мою кисть и потянула вниз, увлекая за собой.

Это я должен был вести ее. Учить поцелуям, касаниям, ласкам. Но все время боялся, что испугаю. Сделаю больно: физически или морально. Я так сильно любил эту девочку, что одна мысль о том, чтобы ее обидеть, превращала меня в полного страхов мальчишку. Она была единственной, кого я хотел так сильно, что боялся собственного желания. Мне нужно было не только ее тело, и даже не одно лишь сердце в придачу. Я хотел, чтобы Кэр доверяла мне. Верила. Но меньше всех этого заслуживал.

Ее кожа горела. Я чувствовал огонь на губах, покрывая поцелуями ее тело. Небольшая грудь, которой она почему-то стеснялась, плоский живот, выступающие из-под низкого пояса юбки косточки. Я не хотел упускать ни единого дюйма.

Добравшись до пуговицы джинсовой юбки, я замешкался, но Кэрри вновь помогла моим сомнениям развеяться. Ее рука потянулась вниз, коснулась моих волос и приподняла голову. Я поймал горящий взгляд, коснулся губами ладони и припал к животу, попутно расстегивая пуговицы на юбке.

Тогда я и увидел ее впервые – татуировку с инициалами, которую всегда скрывала одежда. Даже во время плавания. Часть рисунка выглядывала из-под верхнего края белья. Когда я спустил ткань на пару дюймов и увидел все три буквы, уже тогда догадался, что это инициалы. Провел пальцем по рисунку и оставил на нем томительно долгую печать поцелуя. Кэрри выдохнула «мое» имя и крепче схватилась за волосы.