2 | Драмы. 1989–2020 гг. - страница 28

СЬЮЗЕН: Ты знаешь, именно это я и подумала сейчас о нем: вот дурак! Как хорошо, что ты не Беллерофонт и считаешь его дураком.

БИЛЛ: А ты не Химера, ужасная и непобедимая. Хочешь быть побежденной еще раз?

Две тени

Дан и Пенни стоят перед пустым пространством без единой детали. Серость пространства сродни серости старых досок, ветхих денег, слабых теней – это цвет вечности.

ДАН: Пенни, что-то случилось.

ПЕННИ: Разве? Мне кажется, что просто это мы случились. А все остальное осталось прежним.

ДАН: Я всегда чувствовал себя чьей-то тенью, чьим-то отражением, не более того. Такое впечатление, что я всю жизнь учился – ходить, думать, жить. Кругом – сплошные учителя, которые зорко следят за каждым сделанным тобой шагом.

ПЕННИ: И предстоящим. Слушай, мне то же все время казалось, что я – просто чья-то тень, что я – ненастоящая.

ДАН: А сейчас?

ПЕННИ: Это уже неважно. Да пусть мы и в самом деле – две тени, но друг другу мы – не тени. Мы настоящие. И теперь весь мир для меня – лишь тень нас двоих. Он существует только в меру необходимости нам двоим, и мы с тобой будем жить в нем, как в условных декорациях, не обращая внимания на то, есть этот мир или уже кончился. Ты будешь играть в шахматы.

ДАН: А ты – продавать дорогое тряпье.

ПЕННИ: Или не буду

ДАН: И я – или не буду, это так несущественно для любви двух теней, ставших настоящими.

ПЕННИ: Для себя и для нас двоих.

ДАН: Как грустно – увидеть, что только ты в этом мире – настоящий.

ПЕННИ: Нет! Во-первых, нас двое! А во-вторых, как хорошо, что в мире есть хоть что-то настоящее. И это настоящее – ты, и я люблю тебя по-настоящему, как только может и способна любить настоящая тень, ставшая настоящим человеком!

ДАН: Сейчас между нами произойдет неизбежное. И прежде чем оно произойдет, я хочу сказать тебе: вот мы и обрели бессмертие.

Они приближаются друг к другу и целуются, и этот поцелуй начинает растворять их, пока они, слившись, не превращаются в легкое облачко, быстро и легко поднимающееся в никуда, теряющее и эти свои слабые очертания. Остается лишь маленький вихрик воздуха. «Ма! – лепечет за кадром ребенок, – воздух в небо летит. Это ангел?»

Эпилог

Панорамой – знакомый городской пейзаж, оживленный уличный перекресток, мелодия уличной суеты и музыкинемного печальна и грустна. Камера внимательно провожает каждое лицо, чтобы потом быстро переключиться на другое, такое же отрешенное и сосредоточенное на себе, ничего не видящее вокруг себя. Наконец камера видит в толпе точно такую же камеру, и они застывают, снимая и разглядывая друг друга. Крупным планом – уличный указатель «West Avenue – 13^>thSouth Street».

ГОЛОС ДЕВОЧКИ-ТИНЕЙДЖЕРА ЗА КАДРОМ: А вы еще не бывали на углу West Avenue и 13^>th South Street?

Теперь звучит только фонограмма печальной и грустной музыки, иногда мы слышим легкие всхлипывания и облегчающие душу всплакивания этой девочки-тинейджера. Появляется титр «КОНЕЦ», и текут стандартные строки съемочной группы.