ВТОРОЙ: Как же так?
ТРЕТИЙ: У времени – двойная природа. Потому что оно неистинно.
ПЕРВЫЙ: Странно. Ты утверждаешь, что мы оба правы относительно времени, и вместе с тем ты говоришь, что оно неистинно.
ТРЕТИЙ: Когда-то, давно-давно, жил один язычник, эллин. Его звали Сократом.
ВТОРОЙ: Я что-то слышал об этом человеке. Говорят, он был необычайно мудр.
ТРЕТИЙ: Этот самый Сократ утверждал, что Хронос, Бог времени, пожирал всех своих детей, которых рожала ему его жена и сестра Рея, богиня пространства. Но он не мог пожрать свою дочь, которая появилась раньше его.
ПЕРВЫЙ: Как это? Кто она?
ТРЕТИЙ: Ее звали Гестией. Она была богиней домашнего очага, но это потом, когда языческие боги возомнили себя самыми главными и важными. Они не позволяли Гестии отлучаться от очага, и потому люди не знали ее. Но в самом начале мира она была настоящей Гестией, богиней Истины.
ВТОРОЙ: Выходит, Истина – до времени.
ТРЕТИЙ: Да, Истина – до времени и вне пространства. Это то самое яйцо, что появилось до курицы.
ПЕРВЫЙ: Но это значит…
ВТОРОЙ: Это значит – время не властно над Истиной!
ТРЕТИЙ: А Истина может повернуть время вспять, прекратить и остановить его,
ПЕРВЫЙ: Я понял! Я понял, почему мы, ессеи, можем предугадывать будущее: ведь мы владеем истиной!
ВТОРОЙ: Нет, это она нами владеет, и потому мы можем предвидеть будущее.
ТРЕТИЙ: Истина принадлежит всем, и все принадлежат истине. Но только для всех она – в инфинитивной форме, в форме бытия. Мы же живем по действующей истине.
ПЕРВЫЙ: Бытие – неопределенная форма истины?
ТРЕТИЙ: Да. В будущем, примерно через пару тысяч лет, один мудрец поймет это и напишет пешарим под названием «Время и Бытие».
ВТОРОЙ: Ты его знаешь?
ТРЕТИЙ: Я его предсказываю (читает из воздуха): его будут звать Мартин Хайдеггер.
ПЕРВЫЙ: Так стоит ли теперь обращать внимание на время?
ВТОРОЙ: Я думаю – не стоит.
ТРЕТИЙ: Но надо стремиться к Истине, которая действует.
СЦЕНА 6. Напутствие Иисуса
МАЛХИСЕДЕК: Брат Иисус, мы призвали тебя, чтобы поручить тебе высочайшую миссию. Но прежде мы хотели бы спросить тебя.
ИИСУС: Спрашивайте, братья.
ААРОН: Скажи, брат Иисус, готов ли, способен ли ты отдать свою жизнь во имя истины?
ИИСУС: Что есть истина?
МАЛХИСЕДЕК: Никогда не задавай такого вопроса. Кто есть истина?
ИИСУС: Кто есть истина?
ААРОН: Ты. И в этом твоя предстоящая миссия.
МАЛХИСЕДЕК: Ты знаешь: раз в год, в определенный миг Пейсаха, в Святая Святых Храма, в полнейшем одиночестве, шепотом, первосвященник произносит самое сокровенное из трехсот шестидесяти пяти – имя Бога. И мир держится этим произношением.
Горе миру! Когда 64 года тому назад случилось гигантское землетрясение, все храмовые часы испортились и сдвинулись. Они все показывают неверное время, а потому нарушился завет и союз между Богом и Его народом. Ошибка в календаре и летоисчислении нарастает. Голос первосвященника все глуше в вышних. Он скоро не услышит нас вовсе!
ИИСУС: И потому все эти беды, несчастья и войны?
ААРОН: И потому все эти беды, несчастья и войны.
МАЛХИСЕДЕК: Только мы, ессеи, сохранили правильный ток времени. И настали дни, когда наша тайна должна выйти наружу.
ИИСУС: Я готов. Что я должен делать?
ААРОН: Ты должен покинуть Кумран…
ИИСУС: Нет, нет! Никогда!
МАЛХИСЕДЕК: Ты должен покинуть Кумран. Навсегда. Это значит – ты будешь проклят нами.
ИИСУС: За что?
ААРОН: Ни за что. Но во имя.
МАЛХИСЕДЕК: Во имя Его, тайное и сокровенное.
