В свою очередь, говоря о правовой природе принципа, закрепленного в п. 3 ст. 1 ГК РФ, на который придется ссылаться судам, заметим следующее. Применительно к осуществлению правосудия можно полагать, что положения гл. 1 ГК РФ (в которой закреплен, в том числе и «принцип добросовестности») адресованы для поиска и установления приоритета тех или иных норм при разрешении конкретного дела суду (правоприменителю), но не участникам гражданских правоотношений в качестве правил поведения (гл. 2 и последующие). В этом смысле закрепление в гл. 1 ГК РФ требования о неком абстрактном добросовестном поведении в качестве принципа вступает в противоречие с нормой ст. 10 ГК РФ, в которой, по сути, то же требование закреплено с достаточно четким определением состава соответствующего правонарушения – умышленного злоупотребления правом. Полагаю, содержание гл. 1 ГК РФ (о формах гражданского права), не позволяет квалифицировать поведение участников гражданских правоотношений как некое абстрактное правонарушение правила п. 3 ст. 1 ГК РФ. Такое поведение должно быть признано противоправным исключительно по правилам иных глав ГК РФ (например, ст. 10, 169 и др.), но не по ст. 1 ГК РФ.
Вместе с тем в сложившейся ситуации можно предложить некоторые практические рекомендации. И в Директиве ЕЭС 1993 г., и в Модельных правилах европейского частного права сказано, что не считаются несправедливыми условия, если они изложены на простом и понятном языке. Таким образом, учитывая, что при оценке договора как несправедливого, суд в его толковании будет руководствоваться ст. 431 ГК РФ, договор следует составлять грамотно, ясно. Так как предприниматели являются профессионалами (ГК РФ, как и ГГУ, написан не «для бюргеров», а для юристов, которых они могут нанять), риск неверного толкования должен быть на «потерпевшей» стороне. К слову, Обзоре судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, утв. Президиумом Верховного Суда РФ от 22 мая 2013 г. прямо указано на то, что суды должны учитывать добровольность подписания потребителем договора с банком, по которому он вправе получить вознаграждение за присоединение к программе страхования, по сути, агентского (брокерского) вознаграждения.
Кроме того, следует помнить о презумпции добросовестности и умышленный характер правонарушения в форме злоупотребления правом, которое и является последствие нарушения правила п. 3 ст. 1 ГК РФ. Доказать несправедливость условия (а соответственно и наличие объективной стороны злоупотребления – какие границы осуществления права нарушены (могли быть нарушены) при реализации права должен «потерпевший».
Лукьяненко Владимир Евгеньевич, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин ФГБОУ ВПО «Ульяновский государственный педагогический университет им. И. Н. Ульянова», профессор кафедры гражданского права и процесса ФГБОУ ВПО «Академия народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ» (Ульяновский филиал), доктор юридических наук, член-корреспондент РАЕ
Гришина Анастасия Евгеньевна, начальник отдела сделок с имуществом ОАО «Сызраньгаз»
Рамазанов Марс Ханафиевич, магистр бизнеса «Университета «Северная Вирджиния»
ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПОДКЛЮЧЕНИЯ СЕЛЬСКИХ ПОСЕЛЕНИЙ К СЕТЯМ ГАЗОРАСПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ
Важную роль в ресурсном обеспечении сельскохозяйственных товаропроизводителей и сельских поселений играют договоры в сфере обеспечения их газом.
