20 лет теней - страница 11

В Доме Паркеров солнечный свет проникал сквозь занавески, окрашивая кухню мягким янтарным светом. Дэвид, в привычной утренней футболке, сварил крепкий кофе и поставил две чашки на стол. Эмма сидела у окна, завернувшись в плед, с тем отсутствующим видом, что приходит после тревожных снов и недосказанных мыслей. Они почти не разговаривали. Тишина между ними не была тяжелой – скорее, бережной. Дэвид сел рядом и взял её за руку.

– Всё будет хорошо, верь мне. Я рядом. Всегда, – сказал он негромко. Эмма слегка кивнула, благодарно прижавшись плечом к его плечу.

– Спасибо тебе… Но мне страшно.

Она замолчала, глядя в чашку. Потом, почти шёпотом:

– Знаешь, я никогда об этом не думала… А вот вчера – вдруг испугалась. А если это… кто-то из нас? Дэвид не ответил сразу. Он потёр висок, словно пытаясь стереть из памяти ненужную догадку.

– Должен был быть мотив, – наконец сказал он. – Но мне всегда казалось, у нашей компании не было на это причин. Повисла пауза. Затем Дэвид встал и отставил чашку.

– Пойдём к Рейнольдсам. Надо вспомнить, кто ещё тогда был. Может, среди гостей был кто-то из её круга. Или из секты. Мы ведь не были с ней так уж близки, чтобы всё знать.

Эмма встала, поправив плед, и кивнула. Они молча вышли из дома – не как семья, идущая в гости, а как двое людей, которые слишком долго откладывали важный разговор.

Августовское солнце уже поднялось высоко, но в воздухе ещё сохранялась прохлада после ночного дождя. Листва блестела, а асфальт был всё ещё влажным, как будто утро ещё не до конца проснулось. Дэвид и Эмма шли по тихой улице, когда из-за поворота показались Адам и Оливия. Они тоже молча брели в сторону дома Рейнольдов. Адам держал в руке вторую чашку кофе, которую, похоже, взял на случай, если разговор затянется. – Доброе утро, – первым нарушил тишину Дэвид.

– Сомнительное утро, – хмыкнул Адам. – Но да, здравствуйте. Они остановились на секунду. Эмма коротко взглянула на Оливию. Та была, как всегда, собранной, сдержанной, почти ледяной. Но в её глазах проскользнуло что-то новое – тревога, или, может быть, усталость. – Вы тоже к Рейнольдсам? – спросила Оливия.

– Да. Мы подумали, нужно собрать всё, что можем вспомнить. Не ждать, пока… – Дэвид запнулся, – …пока снова произойдёт что-то странное. Они не стали спорить. Четверо молча пошли дальше, почти синхронно, будто это было чем-то привычным. Впереди был дом Джозефа и Софии – тёплый, с вымытым солнцем фасадом, как будто ничего не случилось. Но сегодня у этих стен будет звучать не смех и бокалы, а слова, которых боялись все. На этот раз обстановка была почти деловой – без закусок, без смеха, без музыки. Только приглушённый свет, чайник на кухне и настороженная тишина, будто сам дом не хотел вспоминать. София нервно перебирала плед в руках. Джозеф сидел у окна, откуда ещё было видно остатки утренней росы. Эмма и Дэвид устроились на диване, рядом – Адам и Оливия. Все, кроме детей, были здесь. – Прошло двадцать лет, – первой нарушила молчание София. – Мы даже не можем вспомнить, кто тогда был на той вечеринке. Только мы… и Лили. Но ведь были и другие? – Были, – кивнул Дэвид. – Я помню, кого-то привёл твой одногруппник, Соф. Был высокий парень, с длинными волосами, вроде музыкант. И ещё одна девушка, рыжая. Слишком яркая, чтобы забыть, но я даже имени не помню. – Это почти невозможно, – тихо сказала Эмма. – Через столько лет… – Но нужно, – перебила её Оливия. – Если мы хотим хоть что-то понять. Особенно – про Лили. – Про неё тогда много говорили, – задумчиво произнёс Джозеф. – Слухи, домыслы. Что она странная. Что якобы в секте. – Да, я тоже слышал, – кивнул Адам. – Какие-то «вечера», где они якобы говорили с умершими. Глупости… хотя теперь всё звучит иначе. Джозеф встал первым, словно физическое движение могло разогнать сгущающуюся вокруг атмосферу. – Надо думать трезво, – глухо сказал он, подойдя к окну. – Мы не узнаем правду, если будем бояться даже смотреть друг другу в глаза. – Я не боюсь, – отозвалась Оливия. Слишком быстро. Слишком чётко. София, не сводившая взгляда с пустой чашки перед собой, заговорила так, будто думала вслух: – Нам надо вспомнить, кто ещё был на той вечеринке… кроме нас. Может, были друзья Лили? Кто-то из её окружения? – У неё ведь была та странная компания… – пробормотала Эмма. – Тогда все шептались, что она связана с какой-то сектой. Но никто толком ничего не знал. – Я ничего не знал, – тихо сказал Адам. – Но помню, что кто-то из преподавателей предупреждал о её влиянии. Мол, слишком навязчивая, слишком «погружённая» в какие-то тёмные идеи. – А ты, Оливия? – вдруг повернулась к ней София. – Ты тогда была ближе всех к Лили. Ты что-нибудь знала? Наступила долгая пауза. Все смотрели на Оливию. Она медленно откинулась на спинку стула, сложив руки на груди. – Я знала, что она была одержима. Особенно… – она бросила короткий взгляд в сторону Джозефа. – Им.