София лежала в темноте, ощущая тяжесть всего произошедшего. В голове всплывали образы – взгляд Оливии, наполненный каким-то непонятным напряжением, её вопросы, полный ревности тон. Её слишком близкие интонации, словно что-то личное сквозило в каждом слове.
«А может, мне это только кажется?» – подумала София. «Они работают вместе, проводят много времени – отчёты, встречи, клиенты… Может, я просто напридумывала. Мы ведь все друзья, столько лет вместе. Это нормально… Наверное.» И всё же неприятное ощущение не уходило. Как будто что-то между ними было. Не сейчас – тогда, двадцать лет назад. И возможно, это просто тень ревности.
«Возраст, усталость, день выдался тяжёлым…» – пыталась она убедить себя. Ей хотелось спросить Джозефа обо всём, но она удержалась. Не сегодня. Сегодня не время нагружать его ещё больше. София тихо повернулась к нему, мельком взглянула на лицо мужа, уставшее и замкнутое, а потом закрыла глаза и погрузилась в сон, стараясь отпустить тревожные мысли. Джозеф же лежал неподвижно, с широко раскрытыми глазами, смотря в темноту потолка. Мысли не отпускали его: тайны, воспоминания, скрытые обиды. Ночь была длинной, и покоя не предвещалось.
3 глава «Вспомнить забытое»
«Память – это не шкаф. Нельзя просто закрыть дверь и выбросить ключ. Она ждёт. Прячется. А потом возвращается – в самых неподходящих местах».
Утро воскресенья принесло не облегчение, а странную пустоту.
Солнечные лучи легко пробивались сквозь чистое августовское небо. Ночной дождь смыл пыль с улиц, оставив после себя влажный блеск на тротуарах и запах свежей травы. Воздух звенел обещанием обычного летнего дня, но внутри трёх соседних домов сохранялось напряжение – его не могла развеять даже такая погода. Дом за домом просыпался – медленно, настороженно, словно сам воздух пропитался отголосками вчерашнего. Люди вставали, молча, почти одновременно, с одинаковым ощущением чего-то незавершённого.
И никто не сказал это вслух, но каждый думал об одном: теперь уже нельзя делать вид, будто ничего не произошло. В доме Оливии и Адама утро началось по-своему… Оливия не привыкла позволять тревоге брать верх. Пока первые лучи солнца робко пробирались над крышами, она уже сидела на террасе с чашкой чёрного кофе, спина прямая, взгляд – на дом напротив, где жили Джозеф и София. Узкая дорожка между участками казалась слишком короткой, чтобы удерживать тайны. Адам вышел из спальни, нахмуренный, прошёл на кухню, молча налил себе кофе и присоединился к жене. Поставил кружку на столик, опёрся о перила. Ни слова. Только глухое напряжение. На соседней террасе показался Джозеф. Он поднял кружку в приветственном жесте. Адам кивнул в ответ – одним движением головы, без улыбки. – Вы вчера не отходили друг от друга, – тихо заметил Адам, не глядя на жену. Оливия отпила глоток и усмехнулась краешком губ, будто всё это смешно: – Мы коллеги, Адам. Нам всегда есть о чём поговорить. Или для тебя это новость? – Для меня никогда не было новостью, – сухо проговорил он. – Я всё думал: почему вы тогда не поженились? Оливия резко опустила чашку, фарфор звякнул. – Хватит, – бросила она нервно. – Пора забыть и перестать ревновать. Всё это осталось в прошлом. Адам задумчиво всмотрелся куда-то поверх крыш, словно искал там ответ. – Прошлое… – тихо протянул он. – Его не вернуть, но оно, похоже, решило вернуться само. Они больше не сказали ни слова. Позади них в доме щёлкнули жалюзи, и по пустынной улице прокатился утренний ветер, словно напоминая: молчание тоже может быть обвинением.
