– Почему, черт возьми, нет? Знаешь, я так же важна, как и все. Я совершила столько же, сколько многие самозванцы.
– Преступлений против человечества? – спрашивает мой муж Арнав с кухоньки, где готовит обед для семьи.
– Да, преступлений против человечества. Знаете ли, я выполнила свою часть работы, чтобы вывести из игры этих «диписов». Я даже застрелила нескольких. Тогда у нас еще были винтовки AR-15!
– Я просто не хочу, чтобы ты питала напрасные иллюзии, – говорю я. – Большинство залов суда попросту скучны. Ничуть не похожи на те, что ты видишь по телевизору.
Бабушка фыркает, все так же полностью игнорируя меня, и ищет свое любимое судебное шоу.
Мы с Арнавом переглядываемся и закатываем глаза. И к чему эти попытки?
То, что нужно для жизни в квартире на 90 квадратных метров с четырьмя поколениями твоей семьи: если вы начинаете ссориться всякий раз, когда злитесь, то крик никогда не прекратится, – поэтому лучше почаще закатывать глаза.
– Постарайся, девочка, – бормочет бабушка экрану, на котором по залу суда мечется еще одна восьмидесятилетняя бабка, пытаясь разъяснить детям то, что они никогда не поймут.
* * *
Через несколько дней происходит очередная атака группы «ДисПер»[7].
«Дисперсы» пробрались в город через один из туннелей для отходов и взорвали бомбу на электроподстанции. Радиус взрыва был небольшим, и «дисперсам» удалось отключить свет только в одном узком секторе города, но на тех низких уровнях любое нарушение структуры может стать невероятно опасным. Мельчайшие линии разломов могут привести к катастрофе.
Оставь эти трещины не заделанными, а линии разломов без контроля – и через поколение мы будем погребены под шестью этажами щебня.
Я работаю инженером, как мой отец.
Мою команду вызвали на подстанцию, чтобы оценить ущерб. Если в итоге власти города смогут выделить достаточно средств, нам поручат ее ремонт.
А пока – сделайте пометки, снимки, загрузите данные в свои устройства и дайте оценку, какой вред мы сможем наиболее безопасно игнорировать.
Большая часть фундамента находится в ужасном состоянии. Стены далеко не безопасны. Туннели для отходов разрушаются в критических точках. Ущерб, наносимый водой во время приливов и ураганов, ухудшается с каждым годом. Слишком много дыр.
Несомненно, «дисперсы» смогли пробраться внутрь только из-за существующих повреждений. Когда мой папа был молод, инженерам не приходилось иметь дело с такими вещами.
Мой отец рано ушел из команды. Сейчас он в основном занят тем, что пьет с утра до вечера.
Во время нападения «дисперсы» собирались убить себя, но им это не удалось. Их поймала охрана: это были молодые женщина и мужчина, примерно нашего с Арнавом возраста. Их судебное разбирательство также не за горами.
* * *
Вечером, когда я, пропахшая с головы до ног отходами и плесенью, добралась домой, Арнав пребывал в самом приподнятом настроении за последние несколько месяцев.
Нападение группы «ДисПер» во всех новостях. Запыхавшиеся репортеры дают комментарии недавнему террористическому акту. На экране бесконечно вспыхивают фотографии «дисперсов»: оба с каштановыми волосами и голубыми глазами, с безумными, кривыми усмешками и кожей, загорелой под палящим солнцем.
– Угадай, что, Наталья? – спрашивает Арнав, а затем отвечает, прежде чем я попыталась угадать. – Они будут у нас! Моему суду повезло. Это грандиозно!
Арнав проводит социальную пиар-кампанию и обеспечивает информационную поддержку для одного из предстоящих судебных шоу. Наконец, у него появилось нечто захватывающее – это может сделать их судью настоящей звездой.
