На экране появилась Годран, которую завели на вторую ступень низкой виселицы. Внизу кадра было видно, как ветер развевает нижний край ее юбки и небрежно связанные в пучок волосы. Все это время выражение ее лица было не совсем отсутствующим, скорее, беспристрастным. Возможно, так выглядит стоматолог до того, как попросит пациента широко открыть рот.
Фрау Гёт взглянула на детей. Теперь они смотрели хроники довольно спокойно. София же выглядела ошеломленной.
Рядом с Годран шагали двое мужчин. Один из них держал девушку за плечо, как будто она могла упасть, а другой тянулся к петле. Она явно висела слишком высоко, и ее требовалось опустить. На переднем плане был еще один человек. Он выглядел потерянным, как будто ему велели стоять там, но не объяснили, что делать.
Мужчине, спускающему петлю, все никак не удавалось это сделать. В конце концов, человеку, державшему Годран, это надоело, и он стал ему помогать. Вместе они провели петлю над головой Годран и надели ей на шею. То и дело подтягивая и поправляя ее, они потратили много времени, следя за тем, чтобы она висела достаточно низко, но не слишком. Веревка не должна провисать. Все это время Годран смотрела вдаль. Фрау Гёт задалась вопросом, что она видит, но ей было не суждено это узнать, потому что камера не поворачивалась.
Проектор показывал Годран, стоящую на виселице.
Мужчины вокруг нее теперь были в черных масках. Они не надели капюшоны, чего ожидала Фрау Гёт при первом просмотре этой записи, ограничившись масками, скрывающими лишь верхнюю половину лица.
Охранник, стоявший ближе всех к виселице, потянул рычаг, и под Годран открылось отверстие, в которое она упала. Однако что-то пошло не так. Веревка слишком провисла, и девушка, споткнувшись, приземлилась, совершенно невредимая, наполовину застряв в дыре. Фрау Гёт закрыла рот рукой, сдерживая смех. Впервые на лице Годран появилось раздражение. Но она не плакала. Вскоре это выражение исчезло, и она терпеливо посмотрела на мужчин.
– Она будет танцевать! – крикнул Луис.
Услышав это, фрау Гёт резко перевела взгляд на него. Но он не смотрел на экран. Он откинулся назад и шевелил ногами в воздухе. Метнувшаяся фрейлейн Зигрид грубым движением посадила его ровно. После этого Луис успокоился.
Между тем на экране устройство вернули в исходное положение, и Годран снова оказалась над люком. Когда мужчина нажал на рычаг, она аккуратно опустилась, но лишь на несколько сантиметров. Узел веревки немного сместился, и ее голова была запрокинута в другую сторону. В прикрытых глазах появилось что-то фальшивое. Фрау Гёт подумала, что это похоже на то, как бодрствующий человек пытается сомкнуть глаза, чтобы побыстрее окунуться во тьму. Когда узел выровнялся, ее болтающееся тело полностью развернуло к камере.
Фрейлейн Зигрид двинулась вперед, чтобы остановить запись, но фрау Гёт подняла руку.
Годран начала качать головой и вдруг открыла глаза. Полные тьмы.
«Нет, нет, нет».
Через минуту, после нескольких подергиваний, напомнивших фрау Гёт о птицах, купавшихся в луже у Дома, Годран умерла.
Фрау Гёт повернулась к детям и глубоко вздохнула.
– Что вы видели? – спросила она.
– Ничего, – ответили они.
– О ком было видео?
– Ни о ком.
– Отлично, – кивнула фрау Гёт.
Ее больше всего интересовала реакция Софии. Видео включали, чтобы преподать ей урок, и, похоже, оно ее немного успокоило. Лицо девочки ничего не выражало. Бен, между тем, дрожал. Это пройдет. Этот опыт был важной частью убийства, нечто вроде силовой тренировки, которую фрау Гёт уже прошла и теперь была обязана научить этих детей.
