– Угу… так-так-так, что ещё… Алиби, значит, у вас нет?.. Угу… Подозреваете кого-нибудь?
– Ничего не могу сказать.
– Ах да, ваша же каюта находится прямо за стенкой убитого. Скажите, вы ещё не спали тогда, в момент убийства?
– Нет.
– А вам, случайно, не довелось что-нибудь услышать тогда из каюты Шифера?
– Довелось.
– Угу!
– Перед выстрелом, почти сразу до него, я отчётливо услышала, как Шифер сказал «сынок».
– УГУ! – услышав это, я краем глаза заметил, что удивился не только я, но и подслушивавшие Ивановы. Дениска, кажется, испугался, и лицо его стало бледнее задницы альбиноса. – Вы точно не ошиблись, что слышали именно это?
– Точно.
– И что голос принадлежал именно убитому?
– Да, точно. Стенки в этих каютах очень тонкие. Стенка перед штрафными и то надёжней будет.
– Хм, любите футбол?
– Нет.
– Угу… а что-нибудь ещё интересное вы не заметили, случайно? Какие-нибудь другие звуки из каюты?
– Нет.
– Угу… ну что ж, думаю, этого хватит. Спасибо вам большое, Марфа Васильевна, вы сообщили мне очень важную информацию. Уверен, она мне пригодится, – порываясь встать из-за стола, но не встал. – Ах да, и ещё один вопрос: вы ведь вышли в коридор после того, как охранник закричал?.. А вы, случайно, не обратили внимания, откуда выходили на этот же крик другие пассажиры? С палубы кто-то заходил?
– Я вышла не сразу. После выстрела я ещё какое-то время приходила в себя. Когда я вышла, все вроде уже были в коридоре.
– Угу, жаль. Ну ладно, ещё раз спасибо вам за помощь. Приятно было познакомиться. – Марфа Васильевна благодарственно кивнула.
Когда я поднялся из-за стола, Марфа Васильевна на прощание протянула мне руку и, судя по её положению, она была явно выставлена не для того, чтобы я её поцеловал. Я неловко протянул ладонь, и мы совершили крепкое рукопожатие.
– До свидания, – сказал я, смущённо сотрясая рукой, Марфа Васильевна, кстати, тоже.
Ивановы располагались через стол от Троянской.
– Разрешите?
– Да, пожалуйста, – сказала Анна, обнимая своего мужа. Одной рукой она поглаживала его, словно успокаивая. Он на мою просьбу ответил лишь кивком.
Первые секунды я просто сидел и разглядывал их.
– Медовый месяц?
– Да, – ответила Аннушка и поглядела на Дениску, после чего тот бодро подхватил:
– Да, да, медовый месяц. Вот отдыхаем, наслаждаемся друг другом.
– Но, к сожалению, отдых вышел не без омрачений, так?
– Да, да, – слегка подумав и помрачнев, – к сожалению, так.
– Давно вы знакомы?
– Два года, – ответила Аннушка, – а поженились месяц назад.
– А сколько вам лет, если не секрет? Выглядите вы очень молодо.
– Мне 20, Денису 24.
– Угу… – произнёс я и задумался. – Знаете, не люблю я эти околичности… Ммм… вы ведь знаете, зачем я здесь? – Кивнули. – И кто я. И я о вас уже кое-что знаю. – Занервничали. – Простите меня за вопрос, но… не обижайтесь, просто… можно узнать, у вас ведь медовый месяц – пора счастья и наслаждений, – но, ещё раз простите, я гляжу на вас и не могу сказать, что вы считаете так же. Вас так сильно потрясло убийство?
– Нет, конечно, – сказал Дениска, выйдя из ступора, – то есть да, – он постоянно поглядывал на супругу, – не подумайте, мы, конечно же, очень счастливая пара и любим друг друга… А то что, как вы говорите, глядя на нас этого не скажешь, то… убийство, конечно, потрясло нас и ещё то, что убийца сейчас здесь, на теплоходе, среди нас, но… просто… – Аннушка подвинула Дениске стакан с – предположительно – водой, Дениска подумал и всё-таки опустошил его. – Просто у нас, у меня… у нас, у меня, без разницы, можно сказать, случились семейные неприятности… ещё до этого. До убийства.
