3 | Поэзия - страница 8
превращаясь в желтую песчинку.
Время, время,
почему оно стоит так долго?
Август 2006
8 с половиной мегапиксилей
Нам на свадьбу подарили
Цифровой фот. аппарат,
Пикселей в него всадили —
Вася был ужасно рад.
Вот билет на самолет:
Мы летим в мед-турпоход.
Я снимаю все подряд:
Вот мой свадебный наряд
Это – дядька чей-то пьяный,
Это – ящик с винной тарой,
А вот это – чей-то вид,
Тут – заблеванный прикид.
Это строил Гауди,
Нет, неверно… погоди…
Это ж рынок из Рязани,
Вот – дерьмо Тьмутаракани,
Это – над горой восход,
Задний Васенькин проход,
Нотр Дам, стоит в Париже,
А вот это, что пониже,
Ихний долбанный Пежо,
Это – мне нехорошо.
Это – дойная корова,
До чего же срать здорова!
Это – в Лондоне Вестминстер,
Тут японку клеит мистер,
Это крупно – Пражский град,
Это – геевый парад,
Это – в бане,
Это – Таня,
Это – снова про Париж,
Это – небо, это – стриж,
Это – туча, это – гром,
Это мой фотоальбом.
Август 2006
Актерам Театра на Юго-Западе
И так – всю жизнь:
Вбирать в себя
Всю страсть и злобу мира,
Чтобы дарить покой
Чужим, случайным душам,
И совесть изнурять
Бессонницей и плачем,
Чтобы будить чужие,
Тонущие в снах.
И каждый вечер – так:
Искать в себе пустоты,
Небытия пещеры,
И болью заполнять
Сухие звуки реплик,
Кричать о том,
О чем молчать привычней,
И умирать —
До нового спектакля.
И про себя,
За каждым новым шагом,
Наедине с пустеющим стаканом:
«Я больше не могу»
И вновь – не покидать,
А восходить
На новую Голгофу,
Собой спасая
Этот страшный мир.
И обрекать себя
На вечную любовь
И жажду быть любимым,
На жажду беззаветную
любви, которой жизни
Мало, которая толкает
На подмостки,
На разговор с самим собой
– как с миром.
Июль 2006
Город
Ситуация – тот же город,
Тот же корень и та ж беда:
Ситуация – это морок,
Это – вилы, язык, вода…
Мы родились с тобой в Вавилоне,
В башне, строемой на века,
Мы не слышим небесных гармоний,
И мы веруем только слегка.
Мы собрались в великие кучи,
Чем тесней, тем ущербней права,
Тем неслышней наш голос и глуше,
Чем светлей, тем сильней темнота.
Ситуация непониманья,
Эмиграция душ из анкет,
Тяжелеют ненужные знанья
В разобщеньи людей как планет.
Город – место, забытое Богом,
Сыном проклятое навсегда,
Но под взглядом суровым и строгим
Мы все строим свои города.
СТИХИ О МОСКВЕ (из книги «Пятна на карте»)
НЕ ФИНИШ (Ленгоры)
Всё – это финиш
И больше не будет
Этого света белесые дали
Этого солнца тепло золотое
Мы не вернемся
Мы жизнью устали
И беспощадное счастье свободы
Нам пропоет, проорет про иное
Только б остаться
Еще ненадолго
Только б еще раз
Забыться и вспомнить
Свет фонарей
Над заснувшей Москвою
Свет одинокий
В мертвых громадах
В недрах которых
Пылкие страсти
Тонкие козни
Ложь откровений
Голая правда
Ноги раздвинув
Нам зачинает
Наши проклятья
И наше забвенье
Только не это
Волна за волною
В пене и брызгах
В голеньких детях
Мы возвращаем
Свои ощущенья
Мир нереален
И наша молитва
Только не финиш
Только не финиш…
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ (Лефортово)
Серое, сжатое кем-то небо,
Такой же серый и низкий асфальт,
Любой шаг вправо, тем более влево —
И резким выстрелом сзади «Хальт!»
Они приходят – с войной или с миром,
Они нас учат не быть собой,
Они с серьезным ученым видом
Хотят, чтобы мы перешли на иной,
На незнакомый нам слог и говор,
Понятный им словесный обрат,
Чтобы на китчен был кук, а не повар,
чтоб воевал не боец, а зольдат.
Мы все приемлем, котлеты и виски,
Меняем природу свою на натуру,
Словно собаки, лакаем из мисок
Сникерс и пр. мировую культуру.
МАЙСКАЯ ПЕСНЯ (СОКОЛЬНИКИ)
Соколиных распотех валеты,
Похожие книги
Современное человечество стремительно стареет и не успевает осознавать этот процесс и своё состояние, в котором старость оказывается основным содержанием и смыслом жизни. Книга призвана пробудить интерес к старости. К своей старости и к чужой старости, как к своей.
В пятом томе собрания сочинений философа и мыслителя Александра Левинтова представлены стихи, написанные с 2014 по 2015 гг.Два поэтических года превращены в один затянувшийся год. Метеозависимость выражается не только в скачках артериального давления, но и в настроениях. Поэтическая литургия – явление столь же частое, как и церковная литургия, а поэтические ритмы родились раньше молитвенных. Книга содержит нецензурную брань.
Первый том собрания сочинений философа и мыслителя Александра Левинтова объединяет произведения, написанные в жанре платоновских диалогов. Эта традиция в своё время была поддержана Галилеем, Кьеркегором, Ницше и другими. Диалоги «Плато» посвящены построению понятий персонажами из разных времен и эпох, что позволяет видеть «глубину резкости» культурно-исторического фундамента понятий и включает в себя также букет диалогов «Ойкумена», формирующих к
Восьмой том собрания избранных сочинений Александра Левинтова – подведение очередных жизненных итогов, географических, так как география – основная профессия писателя. На этот раз в ареале интересов оказались самые отдалённые окраины страны, главным образом, севера́ и территории, приравненные к ним по своей суровости, безлюдности, недоступности и экстремальности. Книга содержит нецензурную брань.
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
«Дело принципа» – это и буквально Гаврило Принцип, застреливший эрцгерцога Франца-Фердинанда и его жену Софью, и принцип, исповедуемый главной героиней романа Адальбертой-Станиславой Тальницки унд фон Мерзебург, «злой девочкой» нового времени. Эпоха европейского суицида развернута в пространстве уютных «спаленок» рафинированного цивилизованного мира, под который уже заложена бомба.
Цикл рассказов о профессоре Арнольде Давыдовиче Цикенбауме представляет собою смесь легкого эротического фэнтези и черного юмора с элементами абсурда. Алкоголь, секс и диалоги героев о любви, о Боге, о его зашифрованной программе и о Бессмертии приводят их к любовным приключениям, а потом к неминуемой грусти от осознания, что все проходит, а их жизнь безысходна в их же незавершенности и несовершенстве как себя, так и всего мира. От комедии до тра