Сидя в тенистом дворе, мастер довольно подумал, что он не зря трудился столько лет. Посмотрите, каких высот он достиг! И только неясная мысль, промелькнув так быстро, что Хасан не успел ее поймать, оставила тревожный след в его душе. Уже готовый подняться, мастер продолжал сидеть во дворе, пытаясь объяснить самому себе причину этой тревоги. Следя за передвигающейся тенью от дерева, Хасан долго размышлял и, в конце концов, пришел к такому выводу: его беспокоит то, что сегодня он достиг совершенства. Лучшего меча ему уже не создать. Оттого грустно и тревожно на душе, ведь он добрался до самого конца пути. Осталось только завершить начатое и отдать меч визирю. Исполненный грусти, Хасан поднялся и отправился назад в мастерскую. Он снял точные мерки с меча, чтобы сделать заготовку для ножен. Это крайне важно, так как клинок должен плотно сидеть внутри и одновременно свободно выходить из ножен, когда потребуется владельцу. Через несколько дней Хасан примерил меч к только что выкованным ножнам и не поверил своим глазам. Ножны были шире клинка! Озадаченный мастер вышел во двор, присел в тени и долго размышлял о случившемся, вспоминая ту крепкую затрещину, которую влепил ему когда-то старый Амир за неверные размеры. В тот раз ножны не подошли, но урок пошел впрок, и больше такого с Хасаном не случалось. Мастер еще раз сверил сделанные им ранее замеры и не нашел ошибки. Однако, как ни крути, эти ножны не подходили к мечу Рустем-паши. Раздосадованный Хасан вернулся в кузницу, снова измерил меч и изготовил новые ножны. На этот раз у него все получилось. Наконец, настал день, когда посланцу из Константинополя был вручен меч для Рустем-паши. Рукоять и ножны украшали драгоценные камни в точности так, как потребовал визирь. Хасан долго стоял на пороге, с грустью смотря вслед своему шедевру, который он больше никогда не увидит. Конечно, к нему по-прежнему обращались с заказами, и он все так же ковал отличное оружие, но в глубине души осознавал, что его лучший меч был отдан визирю султана. Неправильную заготовку ножен он повесил на стене в качестве напоминания себе о том, как важно не терять внимание.
Прошло три года, и в дверь Хасана снова постучал гонец из Константинополя. Он передал письмо от неизвестного мастеру Ибрагим-паши. Тот просил изготовить для него меч и посылал некоторое количество золота. Паша не прислал никаких требований кроме одного: пусть его меч будет не менее прочным и острым, чем самый лучший клинок, выкованный Хасаном.
Эти слова задели старого мастера: все его мечи были прекрасны, еще ни один владелец не пожаловался на их прочность и заточку. Хорошо, Ибрагим-паша, ты получишь свой меч! Хасан отравился в кузницу и принялся за работу. И снова он ковал и перековывал сталь, пока не изготовил клинок, который показался ему достойным. На этот раз узоры сложились поистине самым удивительным образом в написанную по-арабски фразу «Аллах велик!». Ошеломленный Хасан не мог объяснить, как ему это удалось. Проверка меча на остроту и упругость показала, что мастер превзошел самого себя: сталь была так прочна, что меч можно было закрепить на теле вместо пояса. Он с легкостью разрубал несколько подушек, положенных друг на друга, а как известно, такое под силу только очень острому клинку. Хасан рассматривал меч с восторгом – вот теперь он создал действительно нечто выдающееся! Это будет достойным ответом заносчивому паше. Мастера не особенно беспокоило, что такое оружие получит какой-то неизвестный ему приближенный султана. Хасан искренне радовался своей удивительной работе – ему удалось выковать меч, который превосходил по качеству даже клинки, изготовленные его учителем Амиром, а они по праву считались непревзойденными шедеврами. Наконец, Хасан приступил к ножнам. Он тщательно снял все мерки с меча, памятуя о двух своих промашках. Вдруг, словно вспомнив что-то, мастер подошел к стене мастерской и снял висевшую там уже три года старую заготовку. Примерив меч к ножнам, Хасан изумленно воскликнул: они подходили идеально, будто специально были сделаны для этого! Когда Хасан отдавал гонцу меч, то поинтересовался, кем же был загадочный Ибрагим-паша, но тот лишь промолчал в ответ.
