Остатки совести и здравый смысл — вот что.
— Ладно, с этим разобрались. — И всё равно бесит. — Я хочу — ты нет, допускаю и принимаю к сведению, но, Маш, это вообще не отменяет всего остального. Я буду тебя обнимать, целовать, держать за руку и исполнять прочий романтик для достоверности роли.
А искрит-то как! Просто брызжет фейерверками, стоит нам встретиться взглядами. Пусть раздражёнными, но такого фонтанирования я у себя не припомню.
— Хорошо, для достоверности согласна, — свысока соглашается моя прелесть. Моя? Вот после выходных и посмотрим.
— А теперь, Маша, слушай, — тяжело вздыхаю я, начиная вторую часть Мерлезонского балета, — и запоминай.
9. Глаав 9. Маша
Посадка получается жёсткой, или просто я сжалась настолько, что дёргаюсь по любому поводу.
Дурочка Маша снова попалась на собственной доброте. Как тогда, когда, отрезав кусок колбасы, пошла кормить дворового пса, а потом ставила тридцать уколов в живот со слезами в три ручья.
Модель Жанна вещает что-то на тему «будем рады видеть вас ещё», а у меня от страха сводит желудок. Уже всё? Так быстро? Нам же лететь шесть часов, они что, все вышли?
— Маш? — Глебов стоит рядом с моим креслом, глядя сверху вниз и протягивая ладонь. Жёсткую, сильную и горячую, как он сам, но сейчас это ладонь всё-таки больше друга, чем врага. — Идём?
Правильный выбор надо было делать там, в аудитории, где я согласилась. Сейчас — поздно.
— Идём. — Невеста? Будет вам невеста.
Нежная улыбка заставляет Глебова нахмуриться, а после лучезарно ответить. Мне. Едва не икнув от такого счастья, я послушно переплетаю свои пальцы с его и иду следом к выходу из самолёта. Глебов спускается первым, помогая мне не слететь со слишком высоких ступеней, и осмотреться получается, только оказавшись на земле.
— Это аэропорт?
Две полосы, небольшой ангар и давящая стена леса по периметру.
— В каком-то смысле. — В отличие от меня Глебов без шапки, шарфа и перчаток. — По-другому в Ербогачен не добраться, только на самолёте, а потом ещё час на машине, поэтому впереди церквей и магазинов отец облагородил аэропорт.
Кивнув, я следую за Глебовым, позволяя ему вести, пока мне интереснее крутить головой по сторонам. Лес, лес, какие-то бочки, лес. В общем-то, ничего необычного, если бы огромные сосны и ёлки не производили неожиданно мрачного впечатления. Как в ужастиках.
Страх знакомства подотпускает, отвлечённый пейзажем, но ненадолго.
— Маш?
— М-м? — я фокусирую взгляд на Глебове. — Я засмотрелась, такой лес… угрожающий.
— Особенно если не умеешь в нём ориентироваться. Помочь?
С чем? Стоит посмотреть чуть дальше Глебова и находится какой-то совсем зверский джип чёрного цвета, я таких даже не видела ни разу. Подножка мне почти по пояс и я примериваюсь, как бы туда запрыгнуть.
— Я справлюсь.
Наверное. Если очень повезёт. Но проверить свою везучесть не успеваю — Глебов, поддержав за бёдра, фактически садит меня в джип.
— Я на пять минут, — сообщает он перед тем, как захлопнуть дверь, скрывая за тонировкой довольную физиономию.
Нет, это невозможно! Если все его воздушные признания и стёрлись под прессом той информации, которую требовалось усвоить и запомнить прямо в самолёте, то сейчас в хулиганском взгляде так и читается что-то типа: «Играй, ты же невеста!»
Ладно. В сущности, что от меня требуется? Молчать, улыбаться и не отходить от Глебова, подыгрывая всем его нежностям. Сложно? Сейчас, сидя в одиночестве просторного салона, вообще ни разу, а дальше… дальше посмотрим.
