По мере прочтения, и так большие глаза, открываются всё шире. Нервно дёрнувшись, Маша возвращается к началу и перечитывает моё, в каком-то смысле, покаянное письмо.
— Мне ничего не нужно, — напряжённо хмурится она, ладонью сдвинув лист в мою сторону. — Это, вообще, здесь ни при чём.
— Очень даже причём, Маш, — я накрываю её руку, останавливая, но Машенька выдёргивает пальцы. — Для начала эта расписка — доказательство, что я тебя не обманываю и обманывать не хочу, — качаю я головой. — Обещал, не выполнил, рассчитался, так что учись водить. Или могу дать контакты подходящего пресса.
— Глупость какая-то, — тряхнув головой, Маша откидывается на спинку кресла. — Мне не сдался в… твой мотоцикл и это не гарантирует, что в следующий раз…
Сладкая девочка Маша краснеет, недоговорив, а меня кидает в кипящий котёл от одного простого осознания. Хотя нет, не может быть. Не в наше время. Или?..
В последний момент прикусив язык, я не задаю вопрос, который очень бы хотел. Даже если страшная догадка верна, то и хрен с ней. Значит, награда будет ещё слаще. И ценнее.
— Давай честно, Маш, — вздохнув, я кладу ногу на ногу, задевая её сапог носком ботинка, — я тебя хочу.
У неё дёргается уголок губ, но она молчит, не краснея только потому, что дальше некуда.
— Может, дело в том твоём споре, может, я просто спятил на старости лет, но факт остаётся фактом. Который ты должна знать, чтобы соотносить мои и свои действия с возможными последствиями.
— Звучит как угроза, — недовольно отзывается она, неуютно поёжившись.
— Это не угроза, Машенька, это факт. — Вздох вырывается помимо воли, в основном от невозможности в момент соблазнить одну конкретную девочку. Это не Дана со своим сексом на первом свидании. — Мне приятно на тебя смотреть, приятно касаться, приятно… — Так, это точно лишнее. — С большой долей вероятности нас поселят в одной спальне, и вряд ли мне удастся избежать срывов, несмотря на всё возрастное преимущество. Но!
Класс, она не смотрит на меня, а я не могу отвести взгляд от неё. Потрясающая несправедливость. Интересно только за какие грехи.
— Просто поверь, что тебе нечего бояться, дальше поцелуев дело не зайдёт в любом случае. Я не настолько озабоченный козёл, чтобы… — О этот саркастический взгляд с изогнутой бровью! Продолжаю со смешком: — Ладно, может и настолько, но тебя я не трону.
От мысленного: «Как это секса не будет?», хочется взвыть, но я всё ещё помню про сковороду и отца. И Машу, которая всё это терпит просто так. Ладно, не просто так, «отлично» я ей всё равно поставлю, наплевав на всю свою принципиальность.
— Вы… — рассерженный фырк наводит на кошачьи мысли, а у меня и так голимый мартовский стояк. — Ты и так берегов не видишь.
Туше.
— Машенька, но тебе ведь нравится, — подаюсь вперёд прищурившись. — Ты не мне, ты себе скажи, — перебиваю я её, набравшую было воздуха. — Или обжимания с Велисовым тебе предпочтительнее?
— При чём тут Артур? — взмахивает она руками. Вообще, ни при чём, но бесит. — Какое тебе дело до моих отношений?
— Знаешь, что я сейчас сделаю?
Сначала укушу, а потом залижу эту её прикушенную губу. И снова слечу на хрен с катушек.
— Нет! — Не в значении «не знаю», и полыхающие сердитые зелёные глазищи это только подтверждают.
Раздражённо выдохнув, откинувшись на спинку кресла и прикрыв веки, я думаю. Много о чём, но в первую очередь о бездарно упущенной неделе. Нет, надо быть таким идиотом. Что мешало взять её в оборот ещё тогда, после спора? И не кретински сбегать, а продолжить такое перспективное знакомство с Машенькой Морозовой.
